Рита Волкова - Мальчик

я хочу собой остаться:
джинсы, свитер,
порох в банке из-под чая,
и уже не чаю: утро!
а в углу моя гитара ждет:
ствол с вечера начищен,
день событьями напыщен,
вечер будет как бальзам
рижский, пражский
(все равно!),
как с охотой повезет!

Повесть «Мальчик» написана
интересным, красочным языком
в совершенно необычной манере.
Это что-то среднее
между белым стихом и прозой.
Стоит отметить, что написание
самого текста также необычно.
Это даже не текст,
а некий поток мыслей,
записанный на бумаге.
Автор дает читателю
поразмыслить самому.
В повести нет лишних
растянутых описаний,
что вовсе не обедняет ее.
Здесь каждое слово «к месту»
и наполнено глубинным смыслом.
Эта книга предназначена
для вдумчивого чтения
и предполагает
соответствующую обстановку.
Ее нужно не просто читать,
а прочувствовать, осознать,
приложить воображение.
В повести интересна
и социальная тема,
тонко затронутая автором,
как явление немаловажное
для истории страны: 80—90-е годы —
разрушение «старого»
и попытки становления «нового».
Что касается
психологической стороны —
характеры героев изобилуют
чертами обычных людей,
которые не лишены
высоких чувств
и глубоких переживаний.
Любовная тема проходит
сквозь все произведение
легкой мелодией,
и лишь иногда её громкость
возрастает и заглушает течение
центральной мысли.
Эмоции героев,
безусловно, насыщенные
и неотчужденные,
но они не мешают книге
иметь ровный и положительный тон.
Любому человеку,
интересующемуся
интеллектуальной лирической прозой,
которому близки
психологические моменты, такие
как любовь,
оценка и переоценка ценностей,
просто необходимо прочитать
это новое, отличное
от работ других современных авторов
произведение!»

Дом у дороги на перехлесте двух улиц —
Липовой и Тополиной,
с зелено-бурой крышей,
которая вот-вот «зацветет» травой,
с антенной-паутиной,
с красной кирпичной трубой
и беленым фасадом.
Вот такой он, наш дом!
Дом в котором железо
называют колчеданом! [1] Из фильма «Дом в котором мы живем». (Здесь и далее примечания автора .)
Его построил мой дедушка,
и я безгранично благодарна ему за все чудеса,
которые он делает для меня,
а для меня он делает многое,
а для меня он не только дедушка, но и отец.

В этом доме есть комната —
самая маленькая из шести.
Это твоя комната,
которая никогда по сути
и не была моей!
Я здесь, как гость.
Под белоснежным потолком
висит лампочка из фиолетового стекла,
на стенах – портреты девиц-красавиц
в исполнении художника Sara Moon.
Зеленый гипсовый аллигатор
купается в лучах желтого бра
на противоположной стороне стены.
Он уронил свою хрустальную голову
в изголовье кровати
и освещает прямоугольник
атласного покрывала.
За окном под майским солнцем
нежатся «степные голландцы»:
красные, с черным сердцем
в глубине венчика.
Как хочется нырнуть носом
в душистую чашечку
и целовать,
целовать их шелковистые лепестки!
Многие таяли от твоих зеленых глаз.
Многие бывали в твоей спальне.
Старая няня грела в котельной
студеную колодезную воду,
затем стирала на заднем дворике
широкие полотна простыней.
Охая и причитая,
она отстирывала багровые следы,
напоминающие
о вчерашней ночи любви.

– Ангел мой, хранитель мой,
спаси, помилуй! —
стою я, наклонившись,
над не то иконой, не то портретом,
написанным каким-то
древним мастером на трех досках,
сколоченных позади крестом.
Мой ангел – он в латах,
со щитом и мечом,
за спиной у него огромные крылья.
Художник не следовал
никаким канонам иконописи,
кроме поста, разумеется.
В лице ангела нет ничего
от греко-латинского профиля.
В его лице я вижу знакомые черты.
Да-да, те же глаза на портрете
в золоченой гипсовой раме,
которые часто пугали меня,
потому что следили за тем,
как я играю на фортепиано!
А ещё на моей шее твой крест
из темно-зеленого камня,
обрамленный в металл.
Я его нашла среди других вещей
и сразу поняла, что он твой!
Няня сказала,
что нельзя носить чужой крест,
потому что возьмешь
«лишние» грехи на себя
и испытаешь судьбу человека,
его носившего.
Она по понятной причине
мне такой доли не желала
и велела мне снять
и выбросить эту проклятую вещь.
Мама поведала,
что вы обменялись крестами
со своим лучшим другом.
Этот «названый братец»
впоследствии совершил первый
и самый тяжкий
из семи смертных грехов —
УБИЙСТВО.
Ты же – мелкий,
но более «карательный»
со стороны людей —
воровство чужих сердец.
За что и был тягчайше наказан —
насильственно лишен жизни
своим лучшим другом.
Но это уже не по Ефрону
и даже не по Брокгаузу.
И тем более не по закону Божьему!
«Во всех преступлениях мира
виновата любовь!» —
вещает философ средневековья.
Наталья так любила тебя,
что не давала тебе проходу,
а ты охладел к ней.
«Как так охладел? Так легко?» —
плакала в телефон Наташа.
«Как у вас, у молодых, все просто!» —
ворчала добрая няня.
«Обиженная женщина
готова на многое, сынок!» —
остерегал тебя отец.
Тут девушка проявила
поистине женское коварство:
шепнула твоему лучшему другу,
мол, убьешь его – буду с тобой!
Просил ли он время на раздумье?
Испытывал ли муки совести?
Или его глаза застлала
безумная любовь к этой женщине
и слепая ревность к другу?
«Одному Богу известно!» —
говорила няня.

Мальчик сказал: хочу быть героем
И звезды чтоб только с неба хватать!

На календаре март, восьмое число.
Солнце плавит серый лёд,
птицы льют трели,
звенят весенние капели!
«Весенний праздник!
Кто же помнит о смерти?!» —
восклицает древнекитайский мудрец.
Ты ушёл из дома с самого утра,
сказал, что скоро будешь,
но что с тебя возьмёшь?!
Ветреный мальчишка
сбежал на свидание!
Но случилось так,
что ушёл навсегда.
Вскоре пропала
и твоя любимая кошка.
Помню, что я совсем крохой
залезала под стол
и гладила её по чёрной
лоснящейся шерсти.
Кошка убегала,
не вынося цепких детских рук.