Римид Нигачрок - Стихи. избранное

Людей не раз мы изводили
Огнем, болезнями, водой,
И за грехи не раз простили,
Им вреден только лишь покой.

В Саду Адам лентяй беспечный,
Душа его там без движенья,
Хоть божья тварь, дурак навечно
Без боли, страсти, без лишений.

Так что же делать? Пусть воюют?
Пусть угрожают мир разрушить?
Попытку, дай мне, Бог, вторую,
Спущусь я к ним, спасу их души!

Упрощения сложностей не упрощают,
Раскованность цепей усилит их крепость,
Замкнуться, свободы добиться отчаясь,
Заменить говоренье молчаньем нелепо,
Раздражение в маске шутливой иронии,
Капля масла – пожар, а беда и не тронет,
Упрощения сложностей не упрощают.

Одежды привычек бронею стекольной
Холодны на ощупь, хрупки на излом,
В терпении боли душевной не больно,
Плененье семейный спасительный дом,
В бессмыслии смысл чудес ожиданье,
В погоне за счастьем усилить страданья,
Одежды привычек бронею стекольной.

Просто, как бросить курить,
Брошу выдумывать строчки,
Докурю, допишу и – точка!
Могут люди без этого жить,
И живут, по-другому не могут.
Допишу это, брошу, ей богу!

Свято место пустым не бывает,
И найдется, конечно, замена,
Я отвыкну курить постепенно,
Без стихов душа тоже живая.
Может, лучше занятие спорт,
Бегать утром, а вечером – корт.

День терпения выжег пустыню,
Ко всему вдруг исчез интерес,
И в душе будто мечется бес,
Будто предал себя я отныне.
Может, это обычная ломка,
Как стихи неудачные комкать?

И бессонница в жесткой постели,
И под утро кошмарные сны,
И неясное чувство вины…
Я не выдержал даже недели.
Графоманией, видно, больной,
Опьянел с сигареты одной…

Мету, мету веселый ли мятежный,
Мету ли пыль, покров ли белоснежный,

И ни начала, ни конца такой работы,
Пять дней мету и жду опять субботу,

Мету, мету, мечту ли выметаю,
Или слова метлой сметаю в стаю,

Зимой ли летом, мусор или снег,
Мне кажется, мету я целый век,

Мету, мету веселый ли в печали,
Мету, мету, стихи чтобы зазвучали,

Так и печаль метлою вымету как мусор,
Привычно мне мести, но не по вкусу,

А просто есть такая вот работа —
Мести, мести до самой аж субботы.

Огонечки-светлячки из былого гаснут,
И по тропкам не пройти, зарастают трассы,

Детство, мама и любовь, сердцу что милее,
Всё былое забрало, звать уже не смею,

Если даже позову, разве что услышит?..
И тоска в душе моей с каждым годом тише.

С каждым годом ухожу от былого дальше,
Чище будто бы оно, искренно, без фальши,

Будто было хорошо в детстве босоногом,
Так и хочется сбежать мне туда, ей богу!

Знаю, знаю, нет дорог, не найти и тропки,
Где и мамкины шлепки дороги по попке,

Где и папка хоть сердит, голос его строгий,
Шалость всё-таки простит через час в итоге.

Огонечки-светлячки не спешите гаснуть,
Пусть и старым становлюсь, вас я вижу ясно.

За красоту твою ли за душевность,
Или моя душа нуждается в любви,
Отчет не отдавая совершенно,
Что ждет нас неизбежно впереди,
Я предлагаю выйти тебе замуж,
Даешь согласье ты, и мелодрама
Как бы сама напишется судьбой.

Как в сказке начинается прекрасно,
Довольные, влюбленные с тобой,
Мы бредим счастьем и… напрасно:
На белой скатерти уж первая помарка,
Потом еще, еще и – грязное пятно:
В душе ты недовольная подарком,
Хочу хоккей смотреть, а ты – кино,
Я бросил взгляд на девушку невольно,
Ты не могла простить мне много дней,
Альбом отобрала зачем-то школьный,
С обидой бросила: Смотреть его не смей!

Уж скатерть серая, ничем не отстираешь,
Но невозможно заменить её другой…
И мир иллюзии, на части распадаясь,
Где чаще, чаще ссоримся с тобой.
Да знала бы, какой ты есть мужчина,
А ты хозяйка…, в общем, никакая,
И вот уже мы спим спина о спину,
И что любовь покинет, нас не испугает.

На этом месте нажимаю кнопку «стоп»,
Еще два кадра, станет очень поздно,
Меж нами черт завелся или клоп,
И наше поведенье одиозно.
Давай изменим мир наоборот,
Спасенье есть взаимное прощенье,
Всё ерунда, любовь пока живет,
Пока есть бескорыстное влеченье.

Не будут многие читать
Длиннющую поэму,
Пусть о любви и про любовь
Одна в ней только тема.

Обычно мысль придет-уйдет
За несколько секунд,
Уловим если суть её,
Основу, контрапункт,

Так нас она и вдохновит
На длинную поэму,
Как дочку царскую любил
Ночной крылатый демон,

Но и прочесть такую вещь
Не каждый и осилит.
В стихах японских три строки,
А дум длинной на мили.

Кто мудрый – краток,
Эрудит зовется краснобаем,
И тема, если он силен,
Годна ему любая.

Не каждый ум вместит зараз
Длиннющую поэму,
Как не уловит школьник суть
Глобальной теоремы.

Прекрасна краткость мудреца,
И гениальность слова,
Осилить может человек,
Насколько он готовый.

Весь день кручусь-верчусь,
Как чувства мысли вертят,
То демон с ангелом придет,
То будто пляшут черти,

То расхочу, чего хотел,
Как утром встал с постели,
То нем как рыба, то язык
Чушь несусветно мелет,

То будто женщины милы,
То всех их ненавижу,
Как охладею я к жене,
Что без причин обижен.

Кручусь-верчусь зачем, к чему
Всех сил пустая трата,
То добрый с виду человек,
То заругаюсь матом.

А может, это лишь душа,
Как женщина, капризна,
И если ей не уступать,
Принудит с укоризной,

И мне крутиться день за днем
Комфортно и привычно,
И нахожу я смысл в том,
Чтоб быть и жить как личность.

Ты думаешь, сбежал,
покинув плоть земную,
Забвеньем ветер след
оставленный задует?

Да, верно, под землей
лежат, конечно, кости,
Ни друг, ни враг сюда
давно не ходит в гости,

Ни скорби, ни проклятий
и над твоей могилой.
Но знай, душа сама
себя весь век судила,

И, сбросив имя, память
и личности остаток,
Спешит на землю вновь,
где ждет её расплата.