Вячеслав Лейкин - Всегда по четвергам (сборник)
- Название:Всегда по четвергам (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Геликон
- Год:2015
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-593682-988-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Лейкин - Всегда по четвергам (сборник) краткое содержание
Всегда по четвергам (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Пять негритят тайком ушли в пираты
И стали добывать пиастры и караты,
Один из них в бою
Мишенью стал копью,
И вот вам результат – четверка негритят.
Четверка негритят пасла бизонье стадо.
Один из них кнутом хлестнул бизонье чадо,
Боднул его бизон
И перекрыл озон,
И вот вам результат – трое негритят.
Трое негритят построили бунгало,
Но что-то по ночам ужасно их пугало.
Однажды с потолка
Мохнатая рука…
И вот вам результат – двое негритят.
Двое негритят друг другу надоели
И как-то вечерком стрелялись на дуэли,
Один другого хлоп
Свинцовой пулей в лоб,
И вот вам результат – последний негритят.
Последний негритят от скуки и печали
Ужасно тосковал, особенно вначале.
Он взял себе жену
Из племени Ну-Ну,
И вот вам результат – десять негритят.
Десять негритят пошли купаться в море…
И так далее до бесконечности.
«Зверинец»
Есть у Велемира Хлебникова большое стихотворение с таким названием. Не стихотворение даже, а целая поэма.
Я приведу здесь сокращенный вариант этой поэмы.
«О Сад, Сад!..
Где железо подобно отцу, напоминающему братьям, что они братья, и останавливающему кровопролитную схватку…
Где орлы сидят подобны вечности, означенной сегодняшним, еще лишенным вечера днем…
Где верблюд, чей высокий горб лишен всадника, знает разгадку буддизма и затаил ужимку Китая…
Где олень лишь испуг, цветущий широким камнем…
Где черный взор лебедя, который весь подобен зиме, а черно-желтый клюв – осенней рощице, – немного осторожен и недоверчив для него самого…
Где обезьяны разнообразно скалятся и выказывают разнообразные концы туловища и, кроме печальных и кротких, вечно раздражены присутствием человека…
Где медведи проворно влезают вверх и смотрят вниз, ожидая приказания сторожа…
Где грудь сокола напоминает перистые тучи перед грозой…
Где смешные рыбокрылы заботятся друг о друге с трогательностью старосветских помещиков Гоголя…
Сад, Сад, где взгляд зверя больше значит, чем груды прочтенных книг…
Сад…»
Я прочел ИМ эту поэму целиком и спрашиваю: – Понятно?
– Смотря что, – отвечают ОНИ.
И тогда я впадаю в незапланированный экстаз и долго и восторженно рассказываю о способах использования заранее разработанного литературного приема, задающего принцип построения метафорического ряда, позволяющего за притчевостью изложения видеть вполне осознаваемые реалии окружающей действительности, которая будучи использованной в качестве рабочего материала для создания предполагаемого произведения… Тут я останавливаюсь и спрашиваю: Что это вы на меня так странно смотрите?
– Интересно, – отвечают ОНИ.
– А понятно?
– А чего тут непонятного, – говорит один из НИХ. – Надо взять бумагу и написать свой собственный «Зверинец».
– Правильно, – говорю я. – А чего же мы тут время зря теряем?
– А вот это непонятно, – отвечают ОНИ.
– Ну вот и пишите тогда, – говорю я. – Только не обязательно «зверинец». Можно про цирк написать или про сумасшедший дом. Или про школу. Или про рынок. Или…
Но ОНИ уже давно строчили со страшной скоростью.
ИМ с самого начала все было понятно.
1. О, класс, класс,
Где моя соседка Яна просиживает всю перемену под
партой в поисках ручки,
А потом вылезает и найденной ручкой сдувает с меня алгебру;
Где двоечник Юра по пол-урока простаивает у доски,
Не в силах сообразить, почему дважды два – четыре;
Где отличница Наташа сидит за партой с лицом отличницы
И рисует на клочках бумаги отличниц;
Где торопливая Настя целый день торопится куда-то успеть,
Чтобы узнать, зачем она туда спешила;
Где задумчивый Саша говорит так тихо,
Что на другом конце коридора приходится переспрашивать.
Где общеизвестная Ия стоит у окна,
как памятник неизвестной семикласснице,
Вырубленный из глыбы известняка;
Где Сережа и Слава на всех смотрят с презрением,
А друг на друга с подозрением;
И где наша учительница тщетно пытается выяснить,
Сколько все это может продолжаться,
И если этому есть предел, то почему он не наступает.
2. В оркестре, где есть инструмент,
Черный, с тигриной пастью,
Толстый, с тремя ногами,
То воркующий, то гремящий,
В оркестре, где есть инструмент
Рояль;
В оркестре, где есть инструмент,
Скрипучий, как дверь в небеса,
С пустыми, как небо, глазами
И длинным, как жизнь, языком,
В оркестре, где есть инструмент
Скрипка;
В оркестре, где есть инструмент,
Изогнутый, как улитка,
Блестящий, как брошь и слеза,
С голосом, как у слона,
В оркестре, где есть инструмент
Труба;
В оркестре, где есть инструмент
Всего на одной ноге,
Его голос – глухой басок;
И если задеть по нему
Прутиком с волоском,
То будет он долго вздыхать,
В оркестре, где есть инструмент
Виолончель;
В оркестре этом
Есть еще один инструмент,
Который может стать скрипкой,
Трубой и виолончелью,
Роялем и барабаном,
Он тоньше тоненькой флейты,
Проворней смычка и легче
Самой высокой ноты,
Главный среди инструментов –
Палочка дирижера.
3. О, четыреста сорок восьмая, о восьмая,
о, сорок восьмая, о четыреста!
Где Марьяна что-то рисует и пишет рьяно
И явно стыдится своей гениальности,
Где Лиза раздраженно говорит по телефону: «Ну, мама!» –
И кусает трубку, и откусывает ее насовсем, и швыряет в окно,
И злобно ворчит, и лезет на стенку;
Где Сева сосредоточенно смотрит на розетку,
Как будто и вправду хочет засунуть туда два пальца и засветиться;
Где Вера мрачно скрипит глазами и вращает зубами
И вообще производит ужасное впечатление;
Где Аня так тяжело вздыхает, что другая Аня
Не выдерживает и тоже вздыхает в ответ,
И от их совместного вздоха всем становится плохо,
И содрогаются стены, и со стен слетает портрет;
Где Вова, ох, этот Вова, вечно уж этот Вова,
которого, впрочем, здесь нет,
Но это ничуть не мешает ему всем мешать;
Где Вячеслав Абрамович ходит и бродит,
и стулом скрипит, и хлопает дверью,
И улыбается во всю четыреста сорок восьмую,
восьмую, сорок восьмую, четыреста!
Прошло лет пять. Или даже шесть. И я опять читал ИМ (уже, правда, другим, но все равно – ИМ) стихи Хлебникова и, в частности, этот самый «Зверинец».
И когда читал, подумал: а почему, собственно, ОНИ должны писать не про «Зверинец», а про что-то другое?
Пусть про «сад» пишут, ведь у каждого должен быть свой собственный «сад», свой «зверинец».
Так ИМ и предложил.
Так оно и получилось.
1. Сад,
Где медведи стоят по обе стороны пустого стула,
Где львы замечают мышей только внутри себя,
Где слон учит обезьян грамоте, наказывая их хоботом,
Где лемуры занимаются восточными
единоборствами и ловлей насекомых,
Где бараны упорно сидят в своих креслах
и никакими палками их оттуда не изгнать,
Где люди ходят между клеток и орут на всех, кроме лемуров,
приговаривая: «Мой лемур меня защитит».
Интервал:
Закладка: