Константин Кадаш - Добра книга

себя окружив механизмами
извлечения из тел материи наслаждения,
сами в пределах тех были призраки
реакций автоматических на власти признаки.
изнутри ваяли себя – сообщающиеся сосуды заточения.

сложную науку соорудили контроля
из подчинения и подавления, готовых обернуться
жестокостью тварной от безволия
и добровольного забвения в паразита доле,
отчаявшегося от неумения проснуться.

клиповая зримая фрагментарность
навязанной мысли вне делянки специализации
в машинерии жрущей себя машины – тварность
человека подобия, заместившего радость
жизни единоподобностью шаблонов рефлекса и реакции.

в том остается изнанка системности и уподобления
высокоорганизованных механизмов, замкнутых на потребление.

Не каждого из языков обозначение
Подходит для познания и освобождения:
Язык, как всякий смертный и его идея,
Теряет разум и безумием болеет.
И хворью этой разрастает ложные значения,
Того сигналы посылая Вне, нуждается что в очищении.
И, пользуясь словами зараженными,
Мы множим сущности преображенные,
Заряженные устремленьем к смерти.
В себе не стоит искаженью верить:
Язык-агент, настроивший систему,
Становится для всякой интеллекта скверны передающей антенной.
И, чтобы от этой деструктивности оправиться,
Полезным бывает от всякого личного и человеческого в нем избавиться.

Лунные доктора на землю возвратившись,
Из информационного луча пространства дальнего миров воплотившись,
Выворачивают наизнанку свои скафандры с такой стати,
Чтобы глаза человеческие привычную им форму оболочки могли воспринимать.
Скорее солнечного света их шаги в пространствах информации,
Но каждому из смертных они становятся подобны, претерпев трансформацию.
Однажды взявшим в себе под контроль искушение вечностью,
Каждому приходится пройти испытание человечности.
Каждый из них Един и, в то же пространство/время, – Единица, часть целого,
И всяк для глаз смертных – сознание, облаченное в тело.

Изголодавшись по интеллекта цельности,
Ограниченный плотью разум задается вопросом о собственной целостности.
Отсюда он волен устремиться к преодолению
Либо замкнуться в большой железной тюрьмы иллюзиях заточения.

Ищущий разум желает опору найти в авторитете:
Гуру, сэнсэе, пророке, хранящем догмат и заветы.
Я имя и принцип – фуршид – в том полагаю,
Кто преступление ограничения и подчинения над волей другой совершает.

Многие интеллекта паразиты в информационных потоках расставляют сети свои,
Себя выдают за учителей, познавших все тварные тайны земли.
Над чужой волей и чужим разумом причиняют насилие,
Чтобы питать собственного варварства изобилие.

Тираном не всякий раз становятся по собственному умыслу злому,
Слабовольные учителя падки до льстивого слова
Учеников, жаждущих подчиниться и
В программе навязанного авторитета родиться.
Это тупик и лабиринта придаток,
Полярного мира предзаданный недостаток.

Лунные доктора меняли мозга химию,
И к информации ключ вложили в меня.
Как из земли изобильной и семени росток родиться
Из себя до'лжно мышлению преобразованному и к воле устремиться.