Кирилл Кожурин - Царский путь. Стихотворения 1990—2014 гг.

Лейте, лейте слезы ныне,
Лунные богини!
По равнине синей-синей
Бродят берегини.

Уж Луна, кругла, светла,
Между башнями взошла,

Осветила сонный мрак —
И в пруду проснулся рак.

Шум дневной давно умолк
Только воют пес и волк,

И дорога вьется вдаль,
И нечаянна печаль.

Лейте, лейте слезы ныне,
Лунные богини!
По равнине синей-синей
Бродят берегини.

Изида, Изольда, Жизель…
Далеких созвучий свиданье.
В крещенскую прорубь, в купель
Отдал драгоценную дань я.

Стою, над водой наклонясь,
Любуясь внезапным явленьем, —
Невещная выросла связь
Меж мной и моим отраженьем.

И голубем имя взлетев
Тонуло в небесной купели —
Взошел драгоценный посев
И мертвые птицы запели.

И лунные лики богинь
Светили над снежной равниной —
Почти почерневшая синь
Звездой отзывалась единой…

На голове его – из золота венок.
Хитон пурпуровый так пламенно блистает,
Что смертным кажется: с небес спустился бог.

Когда же танец он священный начинает,
Сверкая радугой золототканых риз,
На землю истинно нисходит Дионис.

Изящный стан колонн вдруг оплетают лозы,
И слышится вблизи рычание пантер,
Вакханок возгласы, нескромный смех гетер.
Прозрачный виноград льет радостные слезы.

Над лугом кружатся хрустальные стрекозы,
Как стаи маленьких Амуров и Венер.
В ночи Иерофант, таинник звездных сфер,
Являет дивные свои метаморфозы.

Вепрь морской под парусом червленым
Мчится по дороге лебедей.
Окоем сомкнулся с небосклоном,
Как моя душа – с душой твоей.

Это только зелье, только зелье
Унесло нас в огненную даль…
Хрусталя небесного веселье.
Льдин исландских древняя печаль.

Жаждет влаги дно сухое кубка.
Жаждут опаленные уста.
Поцелуй твой – словно с оцтом губка
На устах распятого Христа!

В тишине, медлительные, тают
Льдины – безглагольно, словно дым,
И слова обетов прорастают
Средь могил терновником живым.

Сомкнулось цветов колдовское кольцо.
Не в зеркале вижу свое же лицо;

Но только нежнее и тоньше черты.
Ответь же скорее: ты – я или ты .

Смеется неясной усмешкой двойник,
Как море – изменчив, как смерть – многолик.

Две рыбы – глаза ледяные его.
Уста – саламандры живой колдовство.

Сплетаются змеи твои, о Гермес!
Вдруг солнечных капель – тринадцать – с небес.

Смешались различья и сходства черты.
И я уж не знаю: где я, а где – ты…

Единую душу в единую плоть
Воссоединяет навеки Господь.

…И тысячеименная Исет
Устами до того безмолвной жрицы
Рекла: «Я – то, что было, есть и будет.
Никто из смертных не приподнимал
Покрова моего». Ее слова
Начертаны на статуе в Саисе.
Лица под многоцветным покрывалом
Едва угадываются черты…
На трепетном челе пылают розы
И месяца серебряного свет.
В плащ бархата полнощного одет
Упругий стан с отливом нежным бронзы.

Кто усмиряет в море бури, грозы?
Весной земле несет зеленый цвет?
Лишь ты одна, о, Mater Dolorosa,
О, тысячеименная Исет!
Виссон таинственного покрывала,
Под коим ты извечно лик скрывала,
Переливается, открыть маня…

Но что увидим, кроме бездны черной,
Покров рукой откинув непокорной,
Свет погасив Небесного Огня?

И сон ли – жизнь, и жизнь ли – сон?
Звучат две ноты в унисон.

Из звуков скованный мотив
Царит в душе, покой смутив.

Но жизнь – есть жизнь, и сон – есть сон,
А смерть – пурпуровый виссон.

Живем ли мы иль видим сны —
Мы ей одной обручены.

Хоть нечет выпадет, хоть чет,
А Лета вспять не потечет.

Лишь в руки нам пойдет игра —
Глядишь, и снова в путь пора…

И жизнь ли – сон, и сон ли – жизнь?
На все ответ единый – смерть.

Мне говорил в Александрии маг:
«В твоей судьбе чудесно отразится
Светил благоприятных вереница.
Звезда морей – фаросский твой маяк.

Тебе покорен будет Зодиак,
Когда душа покорная смирится, —
И на престол взойдет Императрица,
Меж Небом и Землей свершится брак.

Я вижу: понесла она во чреве;
На златолиственном блистает древе
Вселенную в себе таящий плод;

И Солнцем Облаченною Женою
Рожденный вновь из лона темных вод,
Ты вновь пойдешь дорогою земною».

Разрушена огнем небесным башня,
Увенчанная золотой короной, —
Из трещин звонко сыплются монеты.
О, не грустите, безземельный принц!
Что ваша Аквитания – Гекубе?
Что вам – Гекуба, а Гекате – Геба?
Сокровища далекой Тапробаны,
Все прежде вам подвластные феоды,
Владения китайских богдыханов —
Ничтожны, по сравненью с тем наследством,
Которое вы не смогли сберечь…
К чему ж грустить? Пускай на землю льются
Из вашей башни звонким водопадом
Дукаты золотые и короны —
Не перевесить им слезы единой,
Где плавают и Солнце, и Луна.

О Фортуне
Станем втуне
Карты мы раскладывать.
Завтра – в князи
Иль на грязи? —
Ни к чему загадывать.

Круг Фортуны —
Словно лунный,
Вечно переменчивый…
Всяк свой жребий
Сыщет в небе —
Наглый иль застенчивый.

В круговерти
Люди, черти
То взлетят, то падают.
В целом свете
Игры эти
Никого не радуют.

Теплым маем
Мы играем,
Пьем, поем, дурачимся…
Но от Смерти
В круговерти
Бешеной не спрячемся!

Всё из воды. Вода была в начале.
И Божий Дух носился над водою,
В себе отображавшей Божий Лик.
Когда вверху… Но не было ни верха,
Ни низа – ни названий, ни имен…
Вдруг вспыхнуло в ночи всемирной Слово —
Как троекратный гром, раздалось ДА .

Я был тогда могучею рекою,
Вместившeю в себе безмерность моря.
Я тек через леса, долины, горы,
Порой торжественно и величаво,
Порой спеша, бурля и суетясь;
Я тек, минуя времена и страны,
Чтоб снова влиться в пурпур волн морских.