Александр Стрельников - Стихотворения. Лучшее

Будь ветром-грозой в квартире моей,
Будь солнцем и будь сезоном дождей,
Будь влагой в бокале прозрачной, как дым,
Будь мукой моей и счастьем моим.

Будь летним теплом, будь светом в окне,
Будь пулей когда-то застрявшей во мне,
Будь жизнью моей, ведь с тобой я дышу
И расставаться с тобой не хочу.

Спокойной ночи. Спи спокойно —
И боль, и грусть ты позабудь.
Я подойду к тебе тихонько,
Стряхну с тебя ладонью грусть.

Ты не проснешься – ты устала,
Мотаясь где-то целый день.
Поправлю тихо одеяло —
Спокойных снов. Уснула лень.

И ты уснула. Спи спокойно —
Я буда охранять твой сон.
И, чтоб тебе не стало больно,
Я отгоню и грусть, и боль.

Затих полночный ветер, до боли рвущий плоть.
И, глядя в календарь, я вижу, что зима
Не будет уходить, пытаясь расколоть
Всю память о годах, когда была весна.
В календаре мороз и вечная зима —
Кошмарные года, в которых нет весны.
И снова светит мне холодная луна.
Затих полночный ветер и не приходят сны.

Развалины храмов, скелеты домов,
Груды железа, пыли и тлена —
Здесь нет уж живых, нет мертвецов,
Нет ничего, кроме времени плена.
Вот выползают осколки стекол
Из окон насквозь гнилого вагона,
Сырость и плесень, металлолом
В этой могиле.
Это Мертвая Зона…

Здесь нет ничего, для чего стоит жить,
Здесь нет ни мечты, ни грез о великом,
А только пустые, гнилые мосты
И холод останков ржавых, безликих.
Вот силуэт арматуры стальной,
Выползающий из-под остова балкона.
Молчание, тьма покрыты броней
Этой могилы.
Это Мертвая Зона…

Сыплются ржавая пыль с арматуры
И штукатурка со стен и домов.
Величие мрака, времени груды
Легли на останки былых городов.
Холодное лето, гнилая вода —
Не слышно нигде ни крика, ни стона,
Ни вздоха в пыли. Уходят года
В эту могилу.
Это Мертвая Зона…

Куда же ты спешишь, таинственная дама,
Прекрасная, как небо полночною порой?
Зачем же ты уходишь в величие всех храмов,
Зачем ты, словно церковь, поешь за упокой?

Куда же так спешишь, моя ты незнакомка,
И что так жадно ищешь ты в небе голубом?
Постой, не уходи – тебя искал я долго,
Зачем же ты уходишь в сияньи золотом?

Куда ты убегаешь, словно солнца лучик?
Постой, послушай то, что я тебе скажу:
Не запирай себя – поверь, так будет лучше.
И вот еще одно – я так тебя люблю!

Волны прилива бьются так жадно
Снова о борт корабля.
Парус поднимется птицею в небо —
За горизонтом земля.
Чайки наполнят криками скорби
Воздух над хмурой волной.
Этот корабль – Летучий Голландец,
Он не вернется домой.

В трюмах вповалку трупы и люди,
Золото в сжатых руках.
Парус поднимется и от причала
Борт отодвинет рычаг.
Там, где богатство, – алчность и злоба,
Кровь и чума по пятам.
Этот корабль – Летучий Голландец,
Он – это смерть кораблям.

Призрачной тенью, вечно бессмертный
Движется он по воде.
Напоминанием служит веками
Тем, кто замешан в грехе.
Чайки наполнят криками скорби
Воздух над хмурой волной.
Этот корабль – Летучий Голландец,
Он не вернется домой.

Ты – проданная жизнь, ты – брошенная кость,
Ты – легкое тепло объятий королевы.
Тебе так трудно верить и ты не слышишь слов,
Лишь даришь серебристые напевы.

Ты – бешеное пламя, ты – охладевший труп,
Ты – мельтешенье звезд и странствие планет.
Ты – рыцарь и, вонзая в коня златого круп
Свои златые шпоры, уносишься в рассвет.

Ты – горный камнепад, ты – золотой закат,
Ты – танец мертвеца полночною порой.
Тебе дарили ветры в косу седую прядь
И щедро ею ты поделишься со мной.

За стеной из камня спрятаны мечты
И у них на страже горные орлы.
Улыбнется вечность в радужные сны —
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

Над стеной из камня мягкий лунный свет.
И забыт печальный яркий этот бред.
Поломай все стены и найди мечты.
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.

Над стеной из камня молодой орел,
А над ними кружит счастья ореол.
И все будет скоро хорошо, пойми.
Подожди немного,
Отдохнем и мы.

Звени
уста в уста
на кончиках ресниц…
Последняя слеза
стекает тихо вниз
и молча в провода
упала чья-то кровь…
Звени
уста в уста
несчастная любовь…

Тихий шорох в ночи пробуждает вновь страх,
Синий дым сигарет застывает в устах.

И ночная тоска, и надгробия стык
Нарушают молитву, что шепчет старик.

Вновь печален рассвет, снова гибнет закат,
А в окне на кресте наш спаситель распят…

В бездне ночи́, в квадрате окна
Глаза устают, наблюдая за пляской
Света, теней, свечного огня,
Черного неба под синею краской…

Нам легче верить в чью-то зависть,
Чем в объяснения в любви.
Нам легче возбудить нена́висть,
Чем подарить другим цветы.
Нам легче убивать всех ближних,
Чем полюбить их всей душой.
Нам легче думать, что всевышний
Всего лишь миф, а не святой.

Из легкого дыхания северного ветра,
Из якрой молнии – предвестницы грозы
Глядят на нас глаза богов бессмертных,
А их сердца бесчувственны и злы.
Нам что-то шепчут их уста сквозь ветер,
Но шепот лишь поэтам разобрать.
Всем остальным не слышен шепот этот —
Им все равно, когда им умирать.
Из глаз богов сочится злая радость.
И нет спасенья нам, и мы обречены —
Не суждено нам мирно встретить старость.
Подписан приговор богами жадной тьмы.

Свинцовое тонет в багряном…
Скрыты деревья туманом,
Сбиты кресты ураганом,
Уходит святое из храма.
Звезды утонут в рассвете,
Плачут они, словно дети.
А в ярком солнечном свете
Одно неизменное – ветер…