Симона Гауб - Качели. Стихи

Грудная клетка спрятала
Три чистейших граната,
Огромных, живых, трепещущих, робких.
Боятся мира и света, сидят в коробке,
Фильтруют кожей сигналы внешние.

Ветры вешние придают любопытства
И смелости,
Напиться чистого спирта воздуха,
Мшистой прелости, пряности, вкусности,
И забраться внутрь тебя,
Посмотреть на твои внутренности.

А там уж по ситуации —
Вскрыться, пришиться, срастись,
Или нагадить, чем-нибудь заразить.
Лёгкие тревожно дрожат,
Только очень медленно,
Сердце в алом сиропе лесных ягод,
В бликах белых.

Кости зловещи – хотят меня отпугнуть,
Но я продолжаю путь, мне не страшно,
Обхватить позвоночник рукой,
Без перчаток даже. Пусть это будет
Самый глубокий мой поцелуй.
В подробностях анатомических
Его я рисую.

Разложи мои чувства по ящикам,
И отдельно – всё настоящее.
Не заметили мы, но играли в пьянящие
Салки весны, всё растоптали.

Разложи мои чувства по ящикам,
Самые ценные – снизу, строем,
Так, чтобы их не найти посторонним,
И не шагнуть с карниза.

Земля оденется в белые ризы
И обагрится рубинами свежей, горячей.
Рассортируй мои чувства по ящикам
Первыми, а слова потом.

Луна огрызнётся и снова уйдёт,
Молчите, молчите, и небо смутилось.
Заснул уж весь честный и добрый народ,
А я к тебе липну, как наутилус.

Мне раньше казалось бы странным так мочь —
Скользить, обвивать, но под сердце не тыкать.
Какая-то пьяная, пошлая ночь —
Как жвачка тянуться и тихо мурлыкать.

Луна огрызнётся и спрячется вновь,
Стареет она и завидует, сука.
А я проверяю, не ты ли готов
С утра просыпаться, держа мою руку.

Наверное быстро, и глупо, и ночь
На убыль идёт, торопя между делом.
Мне раньше казалось бы странным так мочь —
Проникнуться духом, проникнувшись телом.

Луна же посмотрит, и снова уйдёт,
Полает, и ласково ляжет на место.
А я только жду, когда небо свой мёд
Уронит на всех, кто из этого теста.

В своей уникальности – банальная женщина,
Всё те же чулки, всё те же мечты.
бежишь от рутины, впадаешь в депрессии,
как будто не ты.

И больше возможно, и в свете неистовом
Ты тонешь так искренне, снова, опять,
В своей уникальности – банальная женщина,
В банальной любви уникальная Блядь.

Апрельский воздух стал для меня
смрадным и однобоким.
В кольце родственных и интимных связей
становится тесно.

Я бы трахнула Марианскую впадину,
просторную и глубокую,
Если бы у меня был член,
и он был Эверестом.

писать стихотворения со скуки
не лучше, чем былое вспоминать,
лежать и через ночи мокрый шепот
ловить ветров несрезаную стать.

когда за дверью колосится осень,
а от поэтов осени тошнит,
когда любое слово клонит в вечность,
особенно, вдолблённое в гранит.

когда ластится под руку голодный
до человеческих объятий кот,
и скачут тени прошлого, как мыши,
и хаос сделать вывод не даёт,

мешает мысль закончить и повесить
на гвоздь, торчащий голо у двери,
картиной завершённости поэта
и жертвой всех сезонных аллергий.

писать стихотворения со скуки
не лучше чем рыбачить со стыда,
без вдохновений – вены-реки-руки,
а чисто так, как будто чисто тайд.

Давай заставим бога съесть запретный плод,
Тогда все люди стали бы свободны,
Он ждал на небесах нас в новый год,
А так – он примет грех наш первородный.
И будет на земле он среди нас,
Оставив сад эдема к запустенью,
С тобой и мной он будет глаз на глаз,
Творец, что равен своему творенью.
Я буду по утрам его поить,
Как и тебя, фруктовым сладким чаем,
И если он захочет с нами жить,
Мы всё о мире, стало быть, узнаем.

А сможет бог в искусстве повторить
Свой бесконечно пылкий акт творенья?
И сердце каждое заставить позабыть
Последствия его грехопаденья?
Не думаю, что сможет жить в словах
И к музыке живой наш бог способен.
Ему не ведомы позор и страх,
А музыка – печаль и страсть, и боль,
И жалость, что уходят навсегда
Из нашей жизни лучшие моменты.
Рождаются и гибнут города,
Людские жизни рвутся, словно ленты…
Как сможет бог наш музыку понять,
Когда он положил нам боль и бренность,
А мы ему в ответ – ни дать ни взять
Мелодий новых яркость и бесценность.

Красные цветы гнутся под ветром,
Как пузыри мечты лопаются с рассветом,
Давятся не-ответом,
Люди невиданной красоты.
Стрелы дождя пытаются расстрелять землю,
Молчать и ждать, хотя не приемлю,
Всё вывожу на мель я,
Где сияет и пышет жар.

Матовые подсказки в стране стен молчаливых,
У каждого свои сказки, свои ливни.
Выбор – удел счастливых
И тех, кто не носит маски.
Тихая эволюция, из заточения в разуме,
Мысли собьются в одну все сразу,
Приписывая нам маразм,
Радуги снов на блюдцах.
Может, вернёшься ты, пусть давно отпетым,
Красные цветы гнутся под ветром,
Ждут моего ответа
Дороги невиданной широты.