Елена Сусова - 501—600. Стихотворения

Странно наяву видеть сны.
Странно наяву гибнет человек.
Странно, странно! – улыбнусь.

Да я привыкла уже ко всему.
Забей, друг. Нет у меня друзей.
Нет предательства – всё понимаю…

И всё-таки я жду свою весну.
Скорей бы пришла она, ох скорей!
Последние дни страдаю…

А потом потечёт по деревьям сок,
Расплещет радуга крылья над светом.
А я просто закрою глаза…

Всему на свете есть срок.
Июль – это было бы летом.
А я жду весну. Кто «за»?

Кто распишется на её лице,
Что пришла весной,
Не нашла весну, а искала.

Всё темней в конце…
Чёрт с тобой.
Я всё знала.

Как же меня это всё достало!
До нервов стальных, до рыжей ржи.
До расколотого на острые части света.

Закрыть глаза. Я устала. Устала.
И от правды устала, и ото лжи.
От реальности и от интернета.

Зубами рвать начну врагов скоро.
А врагами станут многие, кого вижу.
Будут что-то говорить – а я не услышу!

Я для взрывов своих не буду искать опоры.
И раню всех: кто выше и кто ниже.
За свободу свою возненавижу.

Дождливый день сорвал остатки крыши.
А зачем? Вечный тупой вопрос.
Но всё-таки правда – а зачем? Зачем?

Если не кошки – тогда, значит, мыши!
А моя боль – это мой мозг.
Он – источник меня и проблем.

Помолюсь. Смиренно. Нет, смирённо.
Быть слабой стрёмно. Да. Так. Стрёмно.

Такие, как я, умирают весной.
Когда много солнца, любви и тепла.
Такая, как я, разве будет с тобой?
Разве может любовь быть настолько зла?

Такие, как я, не дождутся весны,
А сгниют в закоулках кромешной осени.
И такие, как я, больше похожи на сны.
А такие, как ты, сказкам верить бросили.

Если я доживу до осени,
Если я доживу.
То увижу лишь небо с проседью,
А не летнюю синеву.

Если я доживу до осени,
Если я доживу.
Если не все меня бросили,
Стоит идти ль во тьму?

Только не дожила до осени,
Просто не дожила.
Вы у Грея теперь не спросите
Про солнцем выжженные глаза.

Только не дожила до осени,
Просто не дожила.
Если вспомнишь когда-нибудь, Господи…
Помни просто, что я была.

Если я превращусь в кровавый дождь,
Ты не станешь смотреть в окно.
А между нами даже не ложь..
Просто твоё «всё равно».

Я пальцы ломаю от твоего безразличия,
Солёные слёзы глотаю, как воду.
Лучше бы, кажется, было двуличие,
Чем вот так бить о стены свободу.

Я свободная, как ветер в поле.
Непривязанною гуляю.
А по чему? По углям боли.
Сердце и душу ими сжигаю.

Лучше быть землёй под ногами твоими…
Чем звездой там, где не бывает твой взгляд.
Истоптанной быть сапогами чужими.
Гордость вытравил чувства яд!

Если я упаду, как листик с дерева,
Ты не оглянешься и пойдёшь дальше.
Но мой мир зиждется на доверии,
А не на этой отчаянной фальши.

Ты борешься с собственной тенью, убиваешь себя саму…
Длинные строчки похожи на острые лезвия.
Ими можно рассечь подступившую тьму.

В тишине стонут слёзы, срываясь алмазами в грязь.
Средь людей маска улыбки плотно пристала к лицу.
Изглодала себя, умирая в весёлой зелёной краске…

Надевая на небо чехол искажённого мира…
А в каждой банке живёт по твоей душе.
Опьяненье весной быстро сменится горькой трезвостью.

Клыки многоточий вонзятся во все грани смысла,
Разорвут твоё горло – и ты разучишься петь.
Недосказанность снова явится смертью.

Беззаботно сжигая последнее время,
Ты смеёшься лицом и горько воешь душой.
Задыхаясь в бессилии совершеннейших слов,

Которые не спасут уже ни тебя, ни твою любовь.
Прыгаешь в Лету за тем, что сама же убила.
Растворяя себя в кислоте реальности этих стен…

Твоя любимая девочка идёт по сплошной.
И никого не винит в одиночестве.
Время запуталось в выгоревших волосах.
Слёзы градом капают и ранят землю.
Только боль и мир зеленей, чем её тоска.
Идёт по сплошной. Оглушительно рокочут поезда.
Сквозь полосатую жизнь – вдоль.
Поперечное сечение показало отсутствие смысла.
Въедается твой ядовитый взгляд.
И не сбросишь его, как одежду.
Не сотрёшь…
Сквозь глаза закрытые видишь.
А я не вижу даже с открытыми.
Солнце жжётся пойманной свечкой.
А ещё я поймала память.
Только она сама посадила меня в клетку.
И теперь я по ночам с плачем ввысь вою.
А высь меня не слушает.
И ты всегда как безразличное небо.
Вдохновение вонзится прямо под сердце…
Стихи из меня все вытекут, как и положено.
А какая у них группа? Первая. Невозможная первая.
И так случилось, что бог, наверное, будет второй.
Давай по линейке отмерим счастье?
Чтобы ровно было, а не так, как всегда меряют.

Любовь, как машина, сбила девочку, идущую по сплошной….

Закройте меня в мою маленькую раковину,
из-за стенок которой не видно боли.
Там можно жить спокойно.
И не чувствовать даже свою вину.

Дайте мне убежище от самой себя,
Чтобы я в нём спряталась и не нужно было бежать.
Я не научилась ничему. Только кричать,
Да и то не умею, как следует, я.

Дайте мне раствориться вон в том окне,
Что светит рыбьей чешуёй дома.
Закройте уши, чтобы не различить стона,
Который будет последним, что будет во мне.

Какая-то хрень в горле. Ангина.
Я никогда не услышу твой голос.
Даже если будешь меня звать…

Был человек, а не стало пингвина.
В расчёске чужой я не больше, чем волос.
Я не обижусь, даже если соврать.

Я Боженьке сказала, чтобы на меня забил.
Завтра пойду. Зачем-то. За судьбой.
За линией жизни, вырезанной из ладони.

Кто-то когда-то кого-то очень, наверно, любил.
Это было когда-то, но не со мной.
И смерть, как всегда, как обычно, не тронет.

Она мною побрезгуе т, примерно как ты.
Скажет: «Извини, но ты исключение».
Может, мне тоже стоит начать этим гордиться…

Такие мёртвые, совсем не живые мои цветы.
Жизнь больнее и я не хочу её с каждым мгновением.
Лучше никогда не быть и просто раствориться…