Елена Сусова - 501—600. Стихотворения

Когда выпадет первый снег,
Мне подарит кто-то букет.
А единственный нужный мне человек
По-прежнему будет твердить: «Нет».

По-прежнему будет отрицать очевидное,
Убегать от судьбы… Сможет ли убежать?
Будет мне говорить что-то обидное
И всё так же только меня НЕ ЗАМЕЧАТЬ.

Это не стих, это просто рассказ
О первом снеге третьего октября.
Жаль, снежинки слишком похожи на нас
И поэтому тают, с неба летя.

Окно, укутанное тюлью, шторами…
Два мира разделяет тонкое стекло.
Один – сырой, холодный и с разводами,
Другой – где люди, грусть, но там тепло.

Снежинок всех судьба – упасть.
Лишь избранных судьба – в мои ладони.
Чтобы не кануть в грязь…
И только ты ещё того не понял!

Когда выпадет первый снег,
У меня не изменится ничего.
Время бессильно таким сделать бег,
Чтоб перепрыгнуть через «всё равно».

Если стакан заполнен – значит он не пуст.
А вот жизнь – жаль! – совсем не стакан.
Бывает заполненная, но пустая.

Сгоревшая в костре напрасных чувств,
Безнадёжно вросшая в свой обман
О том, что возможно дойти до рая.

Вот стакан… В стакане пиво золотится.
Искрится льдом седая пена.
А мы пьём его и нам пофиг на его суть.

Вот есть пингвин. Но он не птица.
Он не летает. Только головой о стены.
Только белым животом об острый путь.

Вот пингвин… А ведь понимает, что жизнь не стакан.
Бесится, плачет, ревёт белугой – а всем параллельно.
Нездешнего зверя легко обижать. Боль дарить.

А под пером простым чёрно-белым столько ран…
Мой стакан заполнен совсем бесцельно,
А я всё ещё зачем-то пытаюсь жить.

Шумит в стихах прозрачный разум,
Волною бьётся в никогда…
Я все мосты сжигала разом,
Чтоб быть свободной, как вода.

Я жгла мосты – сгорело небо.
Как больно рухнул в пепел небосвод…
Накрыли морем мир мой беды.
И я одна теперь. Так вот.

Встрепенусь я вдруг, да и грянусь оземь.
Разобьюсь я о земь, не найдя себя.
Светлый мир уходит в осень,
В дождик для меня.

Ты читаешь строки —
Подними глаза.
Жизнь исчерпала сроки
И саму себя.

Город утонул в свете блёклых фонарей,
Капающего снега и призрачного тумана.
Я не нужна тебе – значит не буду твоей.
Не буду снова скрываться в красоте обмана.

А буду ли я вообще? Скажи: я – буду?
Итог ведь один. Зачем маяться?
Доверюсь так глупо удаче и какому-то чуду,
Потому что своими силами не могу справиться.

Буду смотреть на снег и дым…
Зажигать огоньки, чтобы они гасли.
Никогда не станет ничто чужим.
Разве что только счастье…

Буду сидеть молча, а вокруг что-то движется.
Ждать звонка, зная, что не позвонят.
Надежда – а может, она только слышится?
А я одна у стенки… Выстроюсь в ряд

Всем миром, который во мне есть.
Расстреляйте, если кому-то захочется.
Я где-то… Но только явно не здесь.
Наверно, там, где моё одиночество.

Расправила крылья и почти улетела в дождь…
Но осталась. Вечной картиной.
Чтобы ждать, что ты придёшь.
Глупо, как могут только такие пингвины…

Сверху падает холодный пепел.
Каждый вздох – это дым, выпущенный в пустоту.
Небо – уже не тлеющий уголёк…

В мыслях запутался глупый ветер,
Чтобы незряче мне хоронить мечту.
Всё замёрзло. Где-то есть уголёк.

Мне бы найти его – и согреться.
Всё стремительно. Нет запятых – одни тире.
Жизнь, как всегда, измеряется весной.

То, что бьётся в груди – это уже не сердце.
Сердце было проиграно однажды в игре.
Игра… Игра велась, но не мной.

Как обычно, я в игре той была пешкой,
Которая так и не дошла до края доски.
Почти дойдя, потеряла свой край.

Свет вокруг красивый, да как насмешка.
Скользящая красным вниз с руки.
Без надежды попасть в рай.

Потому что рая нет. Обманул бог.
Он создал людей, а рай не построил.
Поэтому временно, до весны, жить в аду.

И считать жизнь, возведя курок.
Не надеясь на то, чтобы кто-нибудь понял.
Чёрной точкой на чистом, белом снегу.

Я не шла по воде – я была водой.
И вода эта жизнью была,
Что сквозь пальцы бежала неостановимо.

Никогда не воевала с судьбой.
Я просто с нею пила.
В это время всё проходило мимо…

И не дождик с небес ежедневно лил —
Это я разбивалась,
падая в каплях снова и снова.

А ты меня никогда не любил,
Потому что я каждый раз испарялась…
И впитывалась в слово.

И не слёзы то были солёные —
Иные смыслы в меня врастали
Солеными больными кристаллами.

И не стихи были – лужи тёмные.
Чувства листьями в них упали…
А вода-то теперь талая…

Крылья вороньи свои расправила,
Горечь жевачкою перебила.
Жила только по одному правилу:
Не забыть, что однажды любила.

Подскользнулась на льду,
Запылила ботинки…
Кто-то плачет, а я жду.
Жду, как свои помИнки.

Горечь не перебьёт жевачка,
Крылья всё-таки лебединые…
Вот такая жила чудачка,
Которая очень кого-то любила.

Так тяжко сидишь… Закончились сигареты.
А в зажигалках больше нету огня.
Со всей силы ударишь во что-то – а оно не развалится.

Чтобы увидеть себя, тебе не хватает света.
Будто лампочки не горят…
Слишком долго не можешь справиться.

Снова закрыта дверь. Комната – не проходной двор.
Она – часть души того, кто в ней живёт.
И задыхается, умирая, с ним.

Я иду меж чужих изб, вижу только сор.
Но, как бы сказать помягче… не ****.
В жизни тьма тьмущая однообразных картин.

В мире держат меня браслет и колечко,
Два ножа, да кинжал с мечом.
И звезда, подаренная как будто с небес.

Бьётся, задыхаясь, усталое сердечко.
А мне по фигу, мне нипочем.
Зря я не ушла в лес.

Мне сегодня на всё плевать… Я пьяна.
Загоняю с тем, с кем загоняю.
Забуду про то, что впереди весна…

Ты прости. Это не моя вина.
Просто слишком хочу быть ближе к раю.
Слишком хочу… Жить вне сна.