Саша Чекалов - Куча песен

встречать у дверей гостей, —

и тут телефон зазвонит: не иначе как ей!

…Ленина мама за Лену получит цветы;

Леночка в трубку зашепчет: «Андрей, это ты?»

но трубка ответит голосом Вани,

что в доме напротив живёт,

и – сразу предчувствие чуда внутри запоёт.

И сразу случится всё то, чего быть не должно:

Ванечка скажет:

«Давай, посмотри за окно!» —

Лена отдёрнет тюль и увидит

на плиточно-блочной стене

гигантскую надпись:

«Ленка! Ты снишься мне!»…

А в трубке уже никого, лишь цепочкой гудки.

И снова растерянно в стену упрутся зрачки.

…Придётся гостям поскучать за столом,

её дожидаясь: она

ещё очень нескоро теперь отойдёт от окна.

День придёт – жираф отыщет стойло.

День придёт – и вспыхнет океан…

Призрачный Герой, живи достойно, —

одинок, отвержен, окаян…

Пусть матросы шевелят губами! —

кораблю не нужен экипаж.

…Дерзким колдуном пылает в бане королевский паж…

День придёт – линчуют тунеядца.

День придёт – предателя казнят…

Полно, Паж! – чего тебе бояться

ползающих по двору щенят?

Пусть они заламывают руки

пыльной кукле! – разве это ты?

…Посмотри! – не стоят эти трюки Вечной Красоты…

День придёт – устанут тараканы.

День придёт – всё выметет метла…

Спрячься от Судьбы за дураками, —

чтоб тебя она не увлекла!..

Посмотри! – им нравятся оковы!

Выгляни! – оковам рад любой!

Может быть, темны и бестолковы – только мы с тобой?!

…Верю – опустеют все больницы!

Верую – вмешается Творец!

…Погляди, как чуду поклониться

жаждет дрессированный Скворец! —

и некому берёзу заломати!

некому проснуться и лететь!

В светлый город пыльных Хрестоматий некому хотеть…

Приводит в действие Весна

преображенья механизмы…

Гремит, очнувшись ото сна,

сосулек звонких хор карнизный;

скликая тучи на совет,

мчит ветер на велосипеде;

встречают голуби рассвет

урчаньем плюшевых медведей…

Пьёт кофе с тостами Земля,

со сна потягиваясь сладко…

Всех выделений вензеля

впитает зрения прокладка!

…Весна свежа и голодна, —

глаза сверкают, взор подвижен…

Сейчас отведает она

кипящего цветенья вишен…

А мы… сливаемся в ручьи:

несём себя к порогам – сами;

нам – освещают путь в ночи

киоски с женскими трусами;

а мы – бурлим: нам недосуг! —

спешим мерцать и шевелиться…

ловя икру и колбасу

на запрокинутые лица.

Многие годы

тому назад

среди холмов Дакоты

жил индеец

по имени Горный Енот.

И однажды его девчонку

увёл за собою один проходимец и мот.

Этот факт для Енота

явился громом среди ясного дня.

И он сказал:

«Доберусь до него я!

И он поплачет

ещё

у меня!»

Собрался Енот

в дорогу. И вот —

вниз из лесу в город идет:

почти налегке,

лишь волына в руке

да Новый Завет в рюкзаке.

…Это ещё ничего,

что нарасхват его скво:

бог создал Нэнси, чтобы нравилась многим!

…Енот простить её рад,

но – не уйдёт этот гад:

Енот при встрече ему выдернет ноги!

…Вот Горный Енот

в городок пришел тот,

снял номер в салуне, и – как раз

так случилось, что Нэн

и эта задница – Дэн

буквально за стеной делили матрас.

Енот – как на грех, услыхав ее смех —

ворвался к ним, наганом крутя;

но Дэн – был готов

(хотя и был без портов),

и… облажался наш Енот, как дитя:

нож кинул Дэн,

схватил одежду и Нэн —

и убежал…

Енот остался лежать:

себе накладывать шов —

пока шаман не прийшов…

а он – прийшов и стал над раненым ржать.

Он, перегаром дыша,

сказал: «Ты Горная Вша!

Не мог уже и защитить свою честь?»

Енот сказал:

«Я смогу!

Я – не останусь в долгу!

…А впрочем… ладно…

Пусть все остаётся, как есть!»…

…Хорошо паслось седому пастуху:

легче лёгкого с покорными скотами!

Всё понятно. Только небо наверху, —

ну, и он: смотреть поставлен за стадами!

…Было ясно всё! и просто! и легко! —

только знамение, будь оно неладно,

словно боль, проникло в душу: глубоко!

…И лечить её теперь – оно накладно…

Припев: Всему конец бесповоротный теперь:

и прежней жизни – и укладу её!

Не ковать себе монет и цепей!

Не пятнать собой листву и жнивьё!

…Нынче ночью – неспроста не спалось:

ожидание-нарыв прорвалось,

и – случилось:

в небе что-то зажглось! —

знать, пора… пора искать хлев…

Хорошо паслось жестокому царю!

…Пол – министры подметали бородами…

Было ясно всё: бог – жмётся к алтарю,

ну а царь – смотреть поставлен за стадами!

…Но – качнулся трон, как измождённый раб! —

и душа царя в испуге задрожала.

…И в душе теперь… конечно, не дыра,

но – чудовищно зудящий след от жала!

Припев: –//–//–//–//–//–//–//–

Хорошо паслось барану-вожаку:

знай следи за шевелящимися ртами!

В мире – овцы есть: чтоб скрашивать тоску! —

ну, и он: смотреть поставлен за стадами…

Хорошо всё было! – думал, навсегда?

Нет, зажглось ведь! – и на время ослепило!

…Приковала взгляды всех овец Звезда! —

словно новая чума во время пира…

Припев: –//–//–//–//–//–//–//–

Весной в наряд уходят дети:

границы детства охранять.

Но тихой сапой лезут йети,

стремясь последнее отнять.

И – удаётся злыдням это.

И удаляются они,

взвалив на плечи торбы света

и чемоданы беготни.

И – снисходительно общаясь,

убитым детям говорят:

«Я тоже верил, обольщаясь…

но – обязателен обряд!» —

потом уходят… А детишки —

среди пустыни, на ветру —

штудируют чужие книжки,

забросив старую игру.

И вот один… а вот другая —

подобно самым первым – вдруг

поймут:

«О ужас, я нагая!

Ступай-ка вон отсюда, друг…»

Но – заперты в единой клети, —

и никуда не убежать!

…Весной – в поход уходят дети:

плоды невинности пожать.

Предлагаю себя – напрокат!

Вот он я: конь педально-крылатый!

Я надёжней любых баррикад,

принимай! – разберёмся с оплатой…

Я вас буду по кругу катать, —

плавным ходом вам дам насладиться…

А ещё – я умею летать! —

ну да вам это не пригодится.

Можно поле со мной взборонить —

и вспахать, без сомнения, можно:

словно чуя незримую нить,

аккуратно хожу, осторожно, —

ни ногой не ступлю за межу!

…И за струйку спонтанного мата

на хозяина зла не держу.

(Где ж на всех напасёшься ума-то!)

…И – пока, пообедав с винцом,

почиваете в сене душистом,