Феликс Грек - У мира на пиру

Не завидуйте судьбам поэтов, —
Их сиротская слава горька!
Безмятежным теплом не согрета
Знаменитою ставшей строка.
Разделяя несчастье с несчастным,
С победителем жизни – на «ты»,
Он не станет послушным и частным
И чужой не присвоит алтын.
Сын эпохи, её же и нянчит,
Чтобы фальши поставить заслон.
Грудь его – беспокойный вулканчик!..
Вот каким представляется он!

Читают строки с придыханьем,
Бог даст, до третьих петухов…
Живёт Россия со стихами
Уже поболе трёх веков.

А раньше что ж? Всё было ране:
И колыбельной нежный лад,
И по умершему стенанье,
И свадеб песенный обряд,

И каторжан глухое пенье,
И бравый воинский куплет…
Из поколенья в поколенье
Тянулись песни сотни лет.

Стараньем летописных магов,
Не вдруг, в созвездьи древних слов,
На бересте и на бумаге
Расположилась вязь стихов.

Надолго запоздал пергамент —
То не беда: нам век что год…
Живёт Россия со стихами,
Считай, с рожденья своего!

Не верьте, что жизнь коротка, —
Она бесконечней Вселенной!
Сладка она или горька —
Вопрос этот второстепенный!

Попробуйте жизнь проследить —
Завязнет во времени память!
Что память? Непрочная нить!
Истлеет, порвётся с годами.

А вашей любви нет конца,
И мысли полёт беспределен!
И некуда выслать гонца, —
Конец в мирозданьи затерян.

Живите всему вопреки,
Уверуйте в чудо и счастье!
А встретится что «не с руки» —
Так это, ей-Богу, не часто!

Неправда, что жизнь коротка,
(Признание суть пораженье!), —
Она просто локон витка
В безмолвном и вечном круженьи!

Места нет для споров и тем паче торгов,
Как от благовеста – радостная дрожь:
Русская поэзия началась с восторга, —
Справедливой речи в мире не найдёшь!

Нет в вине отрады и в беспутстве оргий,
В миллионных суммах – радости на грош…
Русская поэзия началась с восторга,
Нет в ней скудоумия, ей отвратна ложь!

Выскажу желание – не судите строго,
Я поэт и только, а не гегемон:
Русская поэзия началась с восторга, —
Дай Бог ей продолжиться до конца времён!

Браво! Жизнь зародилась не в тине —
На вулкане! Да здравствует жизнь!
В пекле лавы нет места рутине,
Нет пощады ни злобе, ни лжи!

Руша своды базальтовых мантий,
(Не бывает прочнее, кажись!),
Самый первый смельчак и романтик, —
В стержне лавы – является жизнь!

С той далёкой поры, по науке,
На грядущие дни, на века,
На Земле извергается гулко
Жизни неугасимый вулкан!

Потому мы по духу не тряпки,
Что зажгли в наших душах костры
Бытия повивальные бабки —
Изверженье, горение, взрыв!

Потому, знать, и пылки по нраву
Мы, прямые потомки огня:
В наших венах кипящая лава
Согревает тебя и меня!

Средь очень сомнительных «эврик»,
Которыми мир наводнён,
Вдруг: «Нас окружают шедевры», —
Слова меня взяли в полон!

Прочь, нудные будни! Всё верно, —
Всмотрись повнимательней, друг:
Шедевры, шедевры, шедевры
Тебя окружают вокруг!

Над скукой хлопочущих улиц,
Сквозь латаный быт нищеты
Лучи красоты протянулись, —
Не знаю, заметишь ли ты?

И облака край золочёный,
И елей разлапистых строй,
И профиль грузинки точёный
Рождают особый настрой!

Не визги сценических оргий,
Не фальшь сантиментов в кино,
Но то, что достойно восторга, —
Не каждому видеть дано!

А тем, кто отмечен печатью,
Не надо роскошных даров, —
Отрадою или печалью
Сердца их полны до краёв!

Стихи рождаются не просто,
Не как обыденная речь:
Для их зачатия и роста
Сил не положено беречь,
Чтоб на пустынном поле духа
Зажечь немеркнущий маяк,
Там, где господствует, по слухам,
Осатанелой силы мрак,
Чтоб стало общим достояньем
Такого обновленья страсть,
Что время или расстоянье
Теряют царственную власть!
В единоборстве чувств и мыслей
Возникнет тот духовный пласт,
Который к святости причислен
И возвышает грешных нас.
Когда ж творение готово —
С восторгом удивляюсь я:
Вновь высшей правдой стало Слово,
Как и в начале бытия!

Барды, трубадуры, менестрели!
Вы сказать ещё не всё успели?
В ваших песнях и речитативах
Всё ли изощрённо и красиво?

Бодро отвечают менестрели:
«Очень мелодичны наши трели!
Мы поём, – признаться нам не страшно, —
Утончённо, тонко и изящно!»

Барды, менестрели, трубадуры —
Деятели песенной культуры!
Вы любовь и верность воспевали?
Клятву вечной верности давали?

Отвечают хором: «Нам отрада
О любови верной петь в балладах!
Струны лютней – крепкие, воловьи —
День и ночь звучат одной любовью!»

Менестрели, трубадуры, барды!
Вы не заразились авангардом?
Тем, что песни до конца разрушил,
Растоптал их пламенную душу?

Поклялись на звонких струнах барды:
«Нет, не заразились – это правда!
Если нужно, – хватит нам отваги, —
Обнажим в защиту песни шпаги!»

Молитва в разрушенном храме —
Последней надежды оплот!..
Луч света сквозь трещины в камне
По стенке неспешно плывёт.

Плывёт по утраченным фрескам,
По выцветшим ликам святых…
Хоть святость не требует блеска,
Но жалко былой красоты!

И кто-то с зажжённою свечкой,
Шепча, произносит слова
О чём-то насущном и вечном
(А значит, надежда жива!).

К чему упованье на небо?
А разве земля не для нас?
А разве веселья и хлеба
Уже поистрачен запас?

У свечки колеблется пламя,
И будто танцует стена…
Молитва в разрушенном храме, —
Дойдёт ли до Бога она?