Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Ночью спят все; лишь Дию не мог сладкий сон дать покой.

Об Ахилле терзался заботливой думой: «С успехом

Честь отмстить, пред судами ахеян казнить всей толпой».

Его сердцу понравилась лучшая дума под вечер: {5}

«Агамемнону, сыну Атрея, послать золотой

Сон». Его призывает, и молвит крылатые речи:

«Мчись, обманчивый Фоакс, к судам всех ахеян, и там,

Агамемнону, сыну Атрея явись, и при встрече

Возвести непреложно, – ему завещаю я сам, – {10}

В бой, не медля, вести самому волосатых ахеян,

Все полки! Передай, что без слова ему я отдам

Трою, град многолюдный. Уже весь Олимп в том уверен.

Мысль бессмертных едина. Сейчас согласила уж всех

Просьбой Гера своей; и над Троею вороны реют!» {15}

Так сказал он, – и Сон отлетел, наведённый на грех;

Быстрым лётом достиг он ахеян судов мореходных;

Агамемнона, сына Атрея, нашёл он в шатре.

Почивал тот, амброзию Сон разливал тут свободно,

Прямо над головой, так, как будто Нелея то сын, {20}

Нестор. Старцу, из всех, Агамемнон так верил в походах.

Его образ приняв, божий Сон так смеётся в усы:

«Спишь, Атреева кровь? Не проспи только, князь благородный!

Ночь во сне проводить, подобает ли вам, господин,

Кому вверено столько народа и столько закона? {25}

Слушай быстро, что я говорю, – посылал меня Дий!

Он, с небес, милосердный, твою защищает корону.

В бой вести он велит волосатых ахейцев; буди

Ополчения! Нынче, сказал, завоюешь без слова

Трою, град многолюдный. Уже весь Олимп в том един! 30

Мысль бессмертных богиня теперь согласить всех готова

Просьбой Гера своей; и над Троею носится вран!

Сохраняй на душе, и страшись, и моё помни слово!

Не забудь, как тебя Сон счастливый оставит с утра!»

Так сказав, отлетел, и оставил в раздумьях неверных, {35}

Сердце сдавшего думам, каким не настанет пора.

Сладко думал: «Вот скоро возьмёт град Приамов он, верно!»

Неразумный! Не ведал он дел, тех, что Зевс сотворял.

Удручив, как Тесея, и болью, и стоном безмерным,

И троян, и данайцев, всех к новым побоищам гнал! {40}

Царь проснулся; божественный голос еще разливался

Возле слуха. Он сел, и прекрасный хитон надевал.

Сверху ризы широкой и новой покров развевался.

Свиты ноги ремнями прекрасного вида плесниц.

На плечо меч в серебряных ножнах большой привязался. {45}

Скиптр отцовский, бессмертный держащий в руке, вдоль станиц

С ним пошёл к кораблям всех, закованных в латы ахеян.

Тут с Олимпа Заря разлила поутру свет ресниц,

Богу Зевсу, другим небожителям светом алея.

Царь велел своим вестникам звонкоголосым созвать {50}

Всех к собранью ахейских сынов волосатых скорее!

Протрубили клич вестники; к сходу стекается рать.

Прежде ж царь пригласил на совет благодумных, старейших,

Где корабль базилевса пилосского, Нестора, встать.

Там собравшимся, мудрый совет просит он у сильнейших: {55}

«В амброзийной ночи, о, друзья, когда нынче я спал,

Сон явился вдруг дивный, подобно, как Нестор мудрейший.

Та же стать, тот же рост, тот же образ в ночи воссиял

Над моей головой. Он стоял, говорил же мне речи, —

Спишь, Атреева кровь, что коней на скаку усмирял! {60}

Ночь во сне проводить подобает ли мужу на печи,

Если вверено столько народа, и мудрый закон?

Слушай быстро, – послал меня Дий, призывать тебя к сечи!

Он, с небес, милосердный, сулит тебе много корон!

В бой вести самому он велит волосатых ахеян, {65}

Все полки. Говорит, что без слова отдаст мне в полон

Трою, град многолюдный! Уже весь Олимп в том уверен!

Мысль бессмертных едина; склонила их всех на одну

Просьбой Гера своей, и над Троею вороны реют!

Сохраняй на душе, не страшись, – завоюешь страну! {70}

Отлетел, и оставил меня вещий Сон благотворный.

Други! Как волосатых ахеян поднять на войну?

Прежде сам испытаю словами, и бегством позорных.

Повелю им отсюда бежать в многовёслых судах!

Вы ж один-одного от того отклоняйте проворно». {75}

Так сказал он, и сел. Сразу встал самый старый в годах,

Нестор мудрый, песчаного Пилоса царь-управитель.

Благомысленный, так говорил он, не ведая страх:

«О! Послушайте други, и каждый аргивян властитель!

Если б сон нам подобный вещал из ахеян другой, {80}

Ложью мы бы почли, и с презреньем отвергли. Поймите, —

Видел тот, кто и в рати ахейской слывёт дорогой!

Други, мыслите, как ополчить нам ахеян на битву?»

Так, из круга старейшин, выходит он твёрдой ногой.

Покоряясь владыке народов, встают на молитву {85}

Скиптроносцы цари; а народы, как пчёлы, гудя,

В общий сход шли из многих шатров, закрывая калитки.

Так и пчёл медоносных, за роем рои, выходя,

Словно винные гроздья, в лугах над цветами то вьются,

То несчётной толпою снуют, взяток в ульи кладя. {90}

Племена всех аргивян с шатров и судов своих льются

Вкруг безмерного берега, многие, к сбору сходясь

Так, толпа за толпой. И ругаются все, и смеются,

Возбуждённые ангелом Дия; собрались, садясь.

И собор взволновался, земля застонала под тьмами, {95}

Севших многих народов, поднялся шум. Чуть погодя,

Девять громких глашатаев говор мятежный словами

Усмирили; пусть скажет подобный богам базилевс.

И, едва лишь народ усмирённый замкнулся устами,

Говор стих. Агамемнон, мужей вождь, восстал, словно лев, {100}

С Дия скиптром в руке, олимпийца Гефеста твореньем, —

От Гефеста Кронид Дий, как молнию, нёс по земле,

После Аргоубийце Гермесу Зевс дал во владенье,

Тот коней укротителю отдал, Пелопсу. Герой

Передал властелину народов, Атрею в даренье. {105}

Умирая, Атрей отдал брату Фиесту своею рукой.

И Фиест, наконец, Агамемнону в роды оставил

Над Аргосом власть, и островов не исчисленной тьмой.

Опираясь на скиптр, царь к аргивянам слово направил:

«Дорогие данайцы, как слуг вас прославит Арей! {110}

Величайший Кронид Зевс меня в злую гибель отправил,

И обетом, и знаменьем; сам предназначил, – скорей

Воевать Илион крепкостенный, его сокрушая!

Ныне злое прельщенье свершил, и велит от дверей

Со стыдом в Аргос скрыться, народу погибель вещая! {115}

Кто всемощному Дию, владыке богов, запретит?

Многих он городов сокрушил стены, башни свергая,

И ещё сокрушит! Беспредельно могущий Кронид!

Так! Но сколький позор люди все, и потомки, мы видим!

Мы, – великая рать, мы ахейцы, на тщетном пути! {120}

Мы бесплодной войной воевали, из битвы вдруг выйдем

С меньшей ратью врагов, и трудам не увидевши край?

Ведь, когда б пожелали ахейцы, с троянцами сидя,

Клятвой мир утвердив, весь исчислить народ, – каждый знай,

Что троянцы собрались бы все, сколько есть их в ограде; {125}

Мы ж, ахейский народ на десятки разбили, – считай, —