Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

Виночерпий троянец на десять один! Бога ради!

Да и то не на каждый тогда нам достанется раб!

Так числом превосходят ахейцы живущих в ограде,

Всех троян смелых. Много друзей у троян, всяк не слаб! {130}

Многих сёл, городов воеводы и сильные мужи

Остановят всех нас от того, чтоб, оставив корабль,

Илион град разрушить, богатый внутри и снаружи!

Девять мощного Дия прошло круговратных годов;

Корабли изгнивают, и тлеют канаты всё хуже; {135}

И супруги, и дети любезные, все у домов

Ожидают нас, сетуя! Мы ж, безнадёжно здесь медля,

Дел не видим конца, за которыми шли, ни плодов!

Други! Что вам скажу, – повинуйтесь, велению внемля!

Убегаем! Вернёмся в отечество милое все; {140}

Не разрушить нам Трои, уйдём все отсюда немедля!»

Говорил, – и сердца взволновал все, и мысли у всех

В многолюдной толпе, и не слышавших речи советной.

Всколебался народ, как огромные волны совсем.

Икарийское море, как Нот вдруг и Эвр, злые ветры, {145}

Вздуют, грянувши, оба из облака Дия отца;

Или словно Зефир бурно ниву волнует, с рассвета

Налетев, и над нею, бушующей, вьётся пыльца.

Так собрание все взволновалось, и, с криком ужасным

Все бегут к кораблям. Из-под ног летя, пыль без конца {150}

В небе облаком стала. Вопят, убеждают напрасно:

«Корабли ухватив, на широкое море спускать!»

Рвы бегут очищать; до небес крик поднялся ужасный.

В дом все жаждут; подпоры судов налегли вырывать.

Так, судьбе вопреки, все аргивяне в дом бы сбежали, {155}

Все войска, но к Афине тут Гера пришла провещать:

«Что ты, Дия всесильного дочь, Атритона, в печали!

Иль обратно в отчизны, в любезные земли, к домам

Рать аргивян сбежит, чрез моря и безбрежные дали?

Иль, на славу Приаму, на радость троянским сынам, {160}

Брось Елену аргивскую, ради которой ахеян

Столько в Трое погибло, вдали от отчизны, на срам!

Мчись ты к войску закованных в латы ахеян скорее!

Сладкой речью своей убеждай и царя, и гребца,

В море к бегству готовить свои корабли пусть не смеют!» {165}

Всё поняв, покорилась Афина супруге отца.

Бурно бросясь, с вершины Олимпа высокой сходила,

Быстро, как будто Фоакс, к судам всех ахеян. С конца

Там нашла Одиссея, советами равного Дию;

Он в раздумье стоял, и снаряженных чёрных судов, {170}

Не касался. В душе и на сердце печаль в нём бродила.

Светлоокая дева Афина нашла много слов:

«Сын Лаэрта, любимец богов, Одиссей хитроумный!

Как, со срамом обратно, в любезную землю отцов

Вы отсюда бежите, в судах многоместных бездумно? {175}

Иль, на славу Приаму, на радость троянским сынам,

Брось Елену аргивскую и всех ахеян, что шумно,

Столько в Трое погибло, вдали от отчизны, на срам!

Мчись стремительно к войску закованных в латы ахеян,

Сладкой речью своей повели и царям, и гребцам, {180}

В море к бегству готовить свои корабли пусть не смеют!»

Так сказала. Богини гремящий тот голос пугал.

Сбросив верхнюю ризу, рванулся; но поднял скорее

Ту, спешивший за ним Эврибат, итакийский слуга.

На пути Агамемнона встретив Атрида, он в руку {185}

Взял отцовский, не гибнущий скипетр; на быстрых ногах

К кораблям шёл; закованных в латы ахеян, по кругу, —

Базилевса, или знаменитого мужа узнав,

Подходил и удерживал кроткою речью, как друга:

«О, достойный! Тебе ли, как трусу дрожать, убежав. {190}

Успокойся и сам, успокой и других меж народа!

Всё поймёшь, наконец, тайны думы Атрида узнав!

Нас испытывал он, и, не медля ахеян, уродов,

Он накажет; не всё мы слыхали, что царь говорил!

Если гневен, жестоко поступит с ахейским народом! {195}

Базилевса двух стран, царя тягостный гнев не остыл!

Скиптроносец от Дия, его любит Зевс промыслитель!»

Меж народа кого-либо шумного он находил, —

Его скиптром он бил, и обуздывал речью, воитель:

«Смолкни, жалкий, садись, и других совещания жди, {200}

Базилевсов! Вы тоже, бессильные, душу смирите!

Не бывал ты в боях, ни в советы не вхож, где вожди;

Не господствовать всем, и не царствовать среди ахеян!

В многовластьи нет блага; в цари лишь один угоди!

Царь пусть будет единый Кронидом поставлен, уверен! {205}

Скиптр даёт и законы; пусть царствует нами всегда!»

Так, господствуя, рать подчинял; и на площадь, поверив,

Тёк обратно народ от своих кораблей, как всегда,

С воплем. Волны подобно так вечно шумящего моря,

Разбиваясь о берег огромный, гремят, и пучина горда. {210}

Успокоились, сидя в местах учреждённых, без спора.

Лишь Терсит меж безмолвными каркал один, празднослов;

Глупой мыслью вращал непристойные речи, укоры.

Он царей оскорблял, презирая бессмертных богов,

Позволял себе всё, что казалось смешным для аргивян; {215}

Безобразнее всех, к Илиону пришедших сынов, —

Косоглаз, хромоног, совершенно горбатый загривок,

На грудь плечи сходились, торчала одна голова

Остриём вверх, одним лишь усеяна пухом ленивым.

Он был враг Одиссея, Ахилла ругатель; в словах {220}

Их всегда порицал. Агамемнона, равного богу,

Поносил, криком свинским визжа, и ахейцы сперва

Разозлились ужасно, орали: «Достал всех убогий!»

Он же, силя свой крик, порицал Агамемнона так:

«Что, Атрид, ты здесь сетуешь, чем недоволен? Премного {225}

У тебя есть, – и множество пленниц, и злата, вот так!

И в шатры твои всё, что ни хочешь, ахейцы убрали!

Побеждая, даём тебе первому в рати, дурак!

Жаждешь злата еще, а, быть может, и новую кралю?

Дал ключи Илиона за сына троянец тебе, {230}

Взявши в узах иль я, иль ахеец другой, даром дали?

Хочешь новой жены, чтоб, как пёс наслаждаться в обед,

С нею в сень заключившись? О, нет, недостойное дело,

Став главою народа, ахеян швырнуть в бездну бед!

Все ахеянки мы, не ахейцы! Пора бросить дело, {235}

Разойтись по домам, а под Троей оставить его,

Насыщаться чужими наградами; пусть грабит смело!

Служим помощью в брани смертельной, – зачем, для чего?

Ахиллеса, его несравненно храбрейшего мужа,

Обесчестил, похитил награду, и много всего! {240}

Мало злобы в душе Ахиллеса, ведь он добродушен,

Иль, Атрид, ты нанес бы обиду последний уж раз!»

Оскорбляя, владыки терзал, Агамемнона душу

Так Терсит. Но, внезапно, к нему Одиссей гневный глаз

Устремил, и воскликнул державно так голосом грозным: {245}

«Замолчи, громогласный, и самый безумный средь нас!

Ты Терсит, погоди базилевсов порочить стервозно.

Между смертных презренного больше, чем ты, не найти

Нам, с сынами Атрея, придя к Илиону в повозках.

Базилевсов великих имён на губах не крути! {250}

Не дерзай порицать, ни речей говорить о возврате!

Нам не знать достоверно, что будет у нас впереди, —

Со щитом, на щите, возвратятся ахеян все рати?