Александр Гранов - В провинции у моря. Книга вторая (2015–2017)

Лунной плыву дорожкой,
Пенный глотая фосфор,
Древний во мне ожил кто-то…
Так бы и вплыть вот в Бос Фор.

Жабристым Ихтиандром,
Дружбу водя с дельфином,
Плюнуть на социум странный,
В море расправить спину…

Утро залив осветит,
Будут нырять в нем дети,
Мерланги залезут в сети.
За все видно Ной в ответе…

Предо мною богиня, стукачка
Два в одном, как о «Twixе» реклама.
Перейдем-ка мы с нею на чачу,
Ничего, что вставать завтра рано.

Мне ведь тоже чего есть припомнить,
Ощутив аромат перегонки,
Будем пить до беспамятной комы…
Ведь от чачи ни боли, ни ломки.

Нелокальность ирландская Белла,
Нам невнятностью слов замаячит,
Заплетенный язык станет смелым,
Значит действует, действует чача.

Рвутся мыслимых уз все пределы,
Сокрушают антропность константы.
Насладимся межгендерным креном,
Нереально-эмическим траншем…

Парадигмы двадцатого века,
Рушат Кантовы Императивы,
Лишь импринтинг ведет человека,
Контур сомы, сегодня активный.

Расширяя сознание чачей,
Рвем зацепы, из прожитых жизней
Чистить контуры надо почаще,
Лучше пить, чем смотреть телевизор.

Это в нем стукачи мы и боги,
Ненавистники собственной жизни
В нем мы все примитивно убоги…
Смотришь? Смотришь и заживо гибнешь.

да втуне яство
хоть пашем в меру
слепое братство
Гомером меря

пиши в кутузке
на пересылке ль
не куртуазны
поэты в ссылке

слепым быть надо
Гомером верно
чтоб чистым ладом
петь не на нервах

на свежих ранах
соль душной веры
не до нирваны
не до безмерья

надежды чайка
в Эгейском море
у волн отчаянье
в них вздох прибоя

от Трои троллим
Итака где ты
вкушем роллы
назло наветам

обвис наш парус
ни волн ни ветра
ни румб ни градус
ни километра

пространство сжато
и время в трансе
знакомый атом
поет романсы

о колокольце
динь динь звеневшем
о юном сердце
в любви сгоревшем

мелькают годы
не пашет мерин
и мы в свободу
уже не верим

луг весенний где нет сена
там не знают про ДООС 6 6 ДООС – Добровольное общество охраны стрекоз. а
энтомолог парень смелый
колет намертво стрекоз

общество стрекоз охраны
добровольное по сути
стрекоза иголка травма
вне ДООС стрекозьи судьбы

бабочка Бобо Тригорин
чайка труп таксидермист
море берег ветер кроны
кружево бельё батист

чайка труп ружье патроны
без патронов просто палка
без патронов просто троллинг
маргинал бродяга сталкер

радость горе ли потеха
одноактная случайность
не до смеха ли до смеха
выстрелы всегда нечайность
розенкранцы гильденстерны
не осилившие флейту
жизнь закончившие скверно
впрочем и за них налейте

быть не быть отсеет море
все волна омоет знаки
Чехов Мопассан Тригорин
кто был love и кто был lucky

ива ракита верба
вавилонская плачет
плена не держат нервы
нет в Вавилоне счастья

ива верба ракита,
пальмы под ноги ветви
осанна осанна крики
тут же распят и предан

ибо сказал всем правду
она же как нож не правым
сказал мол равны у Бога
избранные убогие

ива верба ракита
арфа на ней висела
было все тайной сокрыто
слышишь струна запела

В разнообразье вечеров
все было очень ничего,
вот только очень очень жаль,
что нет в них желтого ежа.

В однообразье нудных дней
унынье очень нужных дел,
предчувствий сбывшихся. В них жуть,
в них страшно желтому ежу.

А утренняя чехарда
не жизнь, а так – белиберда.
В ней даже муторно ужу,
не то что желтому ежу.

Когда ж наступит ночи час
и бред сует покинет нас,
наступит явь, а может сон
общенья моего с ежом.

Давайте ж ночью не шуметь,
а сны заветные смотреть,
с надеждою сомкнув глаза,
в них гладить желтого ежа!

Чтоб грудь нам не царапать в споре – чья вина,
Давайте лучше выпьем Крымского вина.
Здесь выпьем, в Сочи, под журчание ручья,
Признав, что в Новороссии у нас ничья.

Журчит смиряющий политиков ручей,
Под Крымского глоток Донбасс уже ничей.
Российско-крымского янтарного вина…
Мы вроде их не шлем, они ж идут все на!

Но это кажется, что на, идет все по…
Всем заслоняют Небо взрывы, кровь и пот.
От века главный враг один – телец златой,
Он нам не друг, войне не скажет он: «Постой».

И нужен Моисей, чтоб сокрушить тельца,
Три тыщи с лишним лет той битве нет конца.
Крушат, крушат тельца, но снова он встает,
Чтобы вершить постыдно-монетарный гнет.

Чтобы наживой заслонить весну мечты,
Тревожными чтоб были тягостные сны,
Чтоб жизни радостней стал сумрачный погост,
Не просыхали чтоб глаза от горьких слез.

От ужасов войны нам только в детство путь,
Там радость лишь в цене и нет кредитных пут,
А если и война, то только как игра…
Блаженна в помыслах святая детвора.

Как сложно не убить в себе юнца трех лет,
Которому легко смотреть на этот свет.
Легко, пока не станут воевать всерьёз
Мужи, чтоб порешать какой-нибудь вопрос.

Им, собственно, одно приходиться решать,
Кому из них и что должно принадлежать.
И не поймут – этот вопрос не разрешим,
Ибо их много, а телец, увы, один…

Он призван ссорить всех, а не обогащать.
Под блеском золота скрывается печать,
В сердца несущая лишь ненависть и смерть.
И никому не будет персональных мер,

Лишь мерою, какой вы мерите другим,
Сполна отмерят вам. Процесс неумолим.
Слова эти Христом озвучены давно,
Но у богатых на свой лад все решено,