Владимир Проценко - Успеть на войну [СИ]

— Ну, я не знаю, мы такого еще не делали и кабинки у нас небольшие как вы там поместитесь с вашим инструментом, я не представляю.

— Вот на мне первом и попробуем, смотрите как хорошо, получится у вас появиться новая сфера услуг для наших советских граждан, где каждый советский человек сможет послать своей маме или любимой не только звуковое письмо но и музыкальное.

— Может вы, товарищ командир, попробуете в другом месте записать свое музыкальное письмо, у нас ведь нет такой возможности.

— Скажите, вы комсомолка?

— Конечно, я являюсь комсоргом на нашем предприятии.

— Вы можете помочь мне как комсомолка комсомольцу, я проездом в городе и вот я увидел вашу записывающую студию и мне так захотелось отправить музыкальное письмо одному человеку, ну вы понимаете, и искать другую студию у меня просто нет времени вон на улице стоит автобус, который ждет меня.

— Ладно, уговорили, давайте попробуем.

Хух, еле уболтал, теперь надо записать несколько пластинок для танца и пару мелодий без песен.

Меня провели к кабинкам, они были чуть больше, чем кабинки на почте, в которых находятся междугородние телефоны, из-за того, что там был стол, на котором стояла записывающая аппаратура (одна из первых записей "Техника-молодежи" 1937-11-12 стр 55), большой ящик с микрофоном и эбонитовыми наушниками. Покрутившись немного в этой будке и поняв, что играть я смогу только стоя в ней боком, я попросил зарядить аппарат и понеслось. Я, конечно, не виртуоз, но все, что я играл, я играл не в первый раз, по-моему получилось очень даже хорошо. Девушки только успевали менять пленку (для звукозаписи использовалась пленка как рентгеновский снимок), а вот девушек собралось вокруг очень много, но, правда, все стояли за дверями и только вытягивали шейки чтобы посмотреть на меня, такого замечательного.

— Какая красивая музыка, это ваше, вы сами ее пишете?

Это их комсорг, как самая главная здесь, засыпала меня вопросами, как только закончили записывать и я начал собираться.

— Нет, конечно, это я где-то услышал, запомнил и вот сегодня исполнил.

— А вы песни не пробовали писать на эту музыку?

Вот прицепилась на мою голову со своими вопросами, собираться мешает. Я укладывал аккордеон в футляр и сетовал о том, что забыл взять папку куда теперь бы смог положить пластинки.

— Писать песни не пробовал, но какие наши годы, да, кстати, у вас не найдется папки для бумаг, куда я смог бы положить пластинки а то я очень боюсь их помять или поцарапать.

И вот после полутора часов проведенных в студии звукозаписи, я с аккордеоном и подаренной папкой, едем по следующему адресу.

Директор курса музыкального образования, так до 1940 года назывались музыкальные школы, совсем не желал мне помогать и проявлял прям чудеса изворотливости и красноречия. Ну что ж, сам виноват, я понимаю, что действую грязно, не по правилам, но мне надо, одним словом сам напросился.

— А скажите мне, Петр Олегович, вы троцкист?

Вот так в лоб и сразу вижу, я его ошарашил, вон как рот разевает.

— Пппростите, тттоварищ командир, с чего вы взяли, я всегда поддерживал наше правительство и к троцкизму не имею никакого отношения.

— Возможно я ошибся, вы не троцкист, а принадлежите к зиновье-бухаринской группировке, но вы все равно враг народа.

— Да с чего вы взяли, товарищ командир.

— С чего я взял, ну слушайте. К вам приходит командир Рабоче-крестьянской Красной армии и просит оказать ему помощь в подготовке праздничного концерта, посвященного двадцатой годовщине рождения комсомола. Вы своим отказом в помощи саботируете и срываете концерт, в чьих интересах вы действуете, в этом разберется НКВД. И когда вся страна встала на борьбу с троцкистко-зиновьевско-бухаринской бандой, когда враги народа, ненавидящие Красную армию, нашу партию и комсомол, вы…

Короче, он сломался после фразы "…разберется НКВД", но я не мог остановиться, меня несло, и только заметив как клиент медленно съезжает со стула, закатив глаза, я умолк и кинулся ему помогать. Какой же я идиот, а если бы он загнулся? Побрызгав на него водичкой и слегка похлопав по щекам и приведя клиента в чувства, я продолжил свой спектакль для одного зрителя, а куда мне деваться, мне нужна его помощь.

— Как вы себя чувствуете, Петр Олегович, вам лучше, давайте я вам помогу сесть на диван. Что, не хотите?

— Э-э-э, товарищ командир, вы меня не так поняли, я готов оказать любую помощь нашей родной Красной армии, я просто вас не понял, простите старика.

Ну вот, чуть не довел до инфаркта, но довел человека до слез, какая я все-таки скотина и ведь абсолютно не чувствую никаких угрызений.

— Ну-ну, Петр Олегович, успокойтесь, давайте с вами заново попробуем понять друг друга я еще раз расскажу о своей проблеме а вы решите, сможете мне помочь или нет, хорошо.

Второй час играю на аккордеоне в каком-то классе, за столом сидят две девушки и парень, записывают партитуру, а я и еще восемь человек пытаемся изобразить то, что я наигрывал. Слух у меня хороший, память – тоже, музыку к песням могу разложить по инструментам, но проблема в другом, чем заменить синтезатор или к примеру электрогитары, вот и я не знаю. А директор наверное точно троцкист, дал студентов, музыкальные инструменты, выделил помещение, но ни дал не одного преподавателя и сам самоустранился. Типа все дал, всем обеспечил, а то, что у них ничего не получилось, виноват товарищ младший политрук, то есть я. Ну, товарищ директор, на вашу хитрожопость у меня есть винт. Я всех этих музыкантов, которых он мне выделил сагитировал выступить на моем концерте, плюс ребята подсказали и привели еще троих певцов и одну хореографичку или хореографа, не знаю как правильно. Принесли патефон, поставили мои пластинки с танцевальной музыкой и я с хореографом Зиночкой стали продумывать танец под эту музыку. Когда-то в школьную пору я танцевал под эту музыку хороший танец и, как ни странно, я прекрасно помнил все танцевальные па разученные тридцать лет назад, тьфу какие "назад", короче, в мои пятнадцать лет. В мою школьную юность проводились всякие смотры, конкурсы, олимпиады, слеты и еще многое другое. Вот в каком-то из этих мероприятий нашему классу надо было подготовить танец. Так вот, чьи-то родители нашли профессионального хореографа, и благодаря этому замечательному хореографу наш класс занял первое место среди таких же классов за лучшее исполнение танца. Но проблема была в том, что если я хорошо помнил и станцевал мужскую партию, то женскую я станцевать не смог, так как почти ее не помнил. Поэтому нам с Зиночкой пришлось почти заново придумывать танец, и под патефон исполнять придуманное Зиночкой и вспомненное мной. После обеда раздав певцам тексты песен и пластинки с музыкой, предварительно исполнив песни для того, чтобы они имели представление об их звучании, отправил их искать себе патефоны, пусть тренируются. Захомутав водителя нашего пепелаца, а то спит он, понимаешь ли, в кабине, когда у командира уже все в мыле… О, как складно получилось… и отдав его с Зиночке на растерзание вместо себя, отправился искать этого скрытого троцкиста, для еще одной неприятной для него беседы.