Владимир Проценко - Успеть на войну [СИ]

— Политрук, — один из комбригов подошел ко мне держа в руках Шмель с присоединенным к нему гранатометом, — а давай проверим твои игрушки в действии, показуй, куда идти.

Я оглянулся и возле третьего стола заметил Кренделькова, достававшего что-то из ящика, находившегося под столом.

— Товарищи командиры, прошу подойти к третьему столу, где старший лейтенант Крендельков проведет стрельбы из нового оружия, прошу, товарищи, проходите к столу.

Борька, как услышал, что он проводит стрельбы, резко поднялся, чуть не ударившись головой об стол, держа в руках несколько пачек патронов, глянул на меня так, что я понял, придется пить мировую, и поспешил к подходившим к столу командирам. А я быстренько направился к одной из машин, не стал я ни приседать, ни отжиматься, а юркнул сразу в пустую кабину. И тут меня начало не по-детски колотить, все, точно заболел, зубы стучат, руки трясутся, как все не вовремя. Тут открылась дверь в кабину и держась за ручку двери на меня с интересом мой комдив.

— Чуйко, ты чего здесь сидишь? — он протянул руку, потом с удивлением дотронулся до моего запястья. — Да ты, брат, горишь весь, а ну-ка… Лыков, — позвал он стоящего возле второй машины водителя. — Живо отвезти политрука в наш госпиталь, сдашь главврачу, скажешь – я приказал, вернешься и доложишь все. Чуйко, ты не переживай, все пройдет хорошо, всем уже все понравилось, езжай, выздоравливай.

— Ну как ты, больной, болеешь?

— И тебе, Сеня, здравствуй. Наконец хоть пришел проведать самого больного человека в мире, — с карлсоновской интонацией произнес я. — Проходи, вон табурет бери, садись поближе, у меня капельница еще минут десять будет капать. [13] капельница в СССР появились в тридцатых годах. Стеклянные бутылки и резиновые шланги. Капали физраствор, глюкозу и гемодез. Кровь при прямом переливании. Во время войны лили физраствор и кровезаменитель.

Сеня в накинутом халате прошелся к соседней пустой кровати, где возле тумбочки стоял табурет, ухватил его, подошел к моей постели, поставил рядом табурет, бухнулся на него и только потом протянул руку, здороваясь со мной.

— Извини, Коля, вчера не смог, бегал от поклонников, пока не спрятался у одного знакомого… Да ты и так уже все знаешь к тебе Борька должен был прийти и рассказать о концерте.

— Борька-то был, но он все без подробностей рассказывал, в общих чертах, так сказать. Сказал, что все прошло замечательно, что вас всех на бис вызывали, что требовали автора, что присутствовало не только армейское начальство, но и партийное, вместе с товарищем Ждановым. Так что давай, рассказывай.

Рассказ он начал с того, что после проведения генеральной репетиции к нему подошел какой-то чин из НКВД и сообщил, что я попал в госпиталь с воспалением легких и теперь он, Сеня, как мой заместитель становится главным и за все несет личную ответственность.

Вот тут Сеня и понял, что если сорвется концерт, то в лучшем случае его ждет уборка снега где-нибудь на Магадане – надо действовать. Этот хитрый жук стал действовать методом "от противного", типа кто нам мешает, тот нам поможет. И на следующий день среди высокого начальства как военного так и гражданского, которое регулярно приходило на репетиции, он убитым голосом бросал фразы "жаль, по радио наши люди не услышат этот концерт", или вот "если бы концерт записать на пластинку", и "эх, нам бы конферансье толкового", при этом сокрушенно вздыхал. Как он этого добился, я не знаю, но первого мая в зале была записывающая аппаратура, концерт передавали по радио, да и еще концерт вел молодой конферансье артист Ленинградского театра эстрады и миниатюр Аркадий Райкин – охренеть, где Сеня его нашел?

Про концерт говорить не буду, для меня это было ожидаемо, а вот для неискушенного обычного советского человека, это был оглушительный успех, нет громоподобный, ошеломительный… Скажу только, согласно приказу товарища Жданова и командарма 2 ранга Мерецкова, концерт шел еще два дня.

Плюшки получили все, даже я получил благодарность от командования и премию 300 рублей, кстати, большие деньги. Сеня и ребята из ансамбля "Молодая гвардия" тоже получили свои пряники, а в придачу толпы поклонниц, от которых Сеня прятался где-то у знакомых, а ребята спасались в казарме. И еще приказом все тех же отцов-командиров мы с Сеней переведены в Ленинградский дом Красной Армии имени С. М. Кирова, я заместителем начальника, а Сеня артистом разговорного жанра. Жалко, что не удалось, остаться в дивизии, у меня еще столько планов. Ну ничего, надеюсь не надолго, Борька говорил, что все наше оружие приняли на вооружение как оружие для спецподразделений Красной Армии и НКВД, возможно как один из создателей, я больше буду работать с оружейниками на заводе, а не в клубе.

После ухода Сени я лежал и думал, где я нахожусь – в моем мире или в параллельном, ведь по моим, пусть и неполным воспоминаниям, сейчас уже должен начаться второй пограничный конфликт с Японией, первый у озера Хасан уже был, а второго – нет. Так куда я попал?

В день моей выписки из госпиталя 17 мая я узнал, что конфликт на Халхин-Голе уже идет, хотя никаких заявлений, обращений ТАСС не было.

Итак, мне дали три дня для переезда на новое место жительства и новое место службы. Если с местом службы все просто и понятно, то с местом жительства – не очень. Общежитие, в которое меня направили, было переполнено командирами из недавно прибывших частей и койку мне пообещали, но только на следующей неделе. Пришлось топать на свою новую службу в Ленинградский дом Красной Армии имени С. М. Кирова, искать начхоза и заселяться в одну из гримерок, ждать когда врежут замок, занесут кровать, постельное… одним словом день пропал. Тут еще принесли приказ в письменной форме – не иначе начальничек мой новый постарался, помнит как опростоволосился со мной. А приказ простой до безобразия – я и ВИА "Молодая гвардия" отправляются в турне по дальним гарнизонам для поднятия и укрепления любви к Родине, партии, армии, морального духа и т. д. и т. п., без указания срока. Наверное меня хотят сплавить подальше и надолго. Ну что же, это наверное даже лучше всего, буду учиться в дальних гарнизонах ведь есть же у них пушки и танки, да хотя бы броневики, хотя броневик водить я уже умею, но из пушки не стрелял. Расписавшись в приказе пошел искать свое ВИА, нужно парней предупредить о предстоящей поездке ведь не все из них срочники, есть еще оставшиеся на службе, и по-моему двое уже женаты, вот пускай и готовятся.

— О, привет, больной, — кинулся обниматься ко мне Сеня, с которым я столкнулся в дверях репетиционной комнаты ансамбля.

— Сам больной, ой задавишь, отпусти, медведь, — выскользнув из Сениных тисков я остановился в паре шагов от него покрутив пальцем возле виска. — Ты что, медведь, ты же меня чуть не раздавил как комара, а я сейчас – твое начальство, которое нужно любить и лелеять, — и засмеявшись сам подошел и обнял этого вроде как обидевшегося на меня медведя. — Сеня если бы ты знал как приятно вновь тебя видеть.