Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

Перекусив и повеселев, я сделал еще одну попытку разузнать о своих спутниках. Нерешительно подойдя к гремящей посудой хозяйке, я начал объяснять жестами, что ищу двух женщин и трех мужчин. Хозяйка, оторвавшись от дел, вытерла руки о половую тряпку, которая наверняка здесь считалась кухонным полотенцем и приложилась к литровой кружке пива. Влив в себя не менее половины она смачно рыгнула и почесала затылок. Я снова принялся объяснять, что среди мужчин был один маленький с прыщами и в очках. Сделав противную физиономию, я макнул палец в миску с подливой и потыкал ним себе в лицо. Получилось нечто похожее на жертву оспы. Потом сложил пальцы в форме очков и приставил к глазам.

Хозяйка довольно каркнула и хлопнула себя по лбу. Что-то рассказывая она раз за разом указывает на свою необъятную корму. Мне даже стало интересно, какое отношение Прыщ, а речь идет без сомнения о нем, имеет к заднице хозяйки. Нежели посягнул на необъятное. Большой, в прямом смысле, любви захотелось?

Хозяйка подозвала к себе одну из пышных девчушек суетящихся у столов и что-то шепнула на ухо. Девушка мило улыбнулась мне и состроила глазки. Я криво ухмыльнулся в ответ и стер подливу с лица. Хихикнув, она, плотно прижавшись, подхватила меня под локоток и повела по скрипучей лестнице наверх.

Вежливо постучав в одну из дверей, она осторожно распахнула ее и отошла в сторону. Из двери вылетела глиняная кружка и с грохотом разбилась о стену. Ойкнув, девчушка прытью метнулась к лестнице.

– Пива! – заорал из комнаты знакомый голос. – Я требую пива. Где мать вашу вы лазите?

– Прыщ, тебе на сегодня хватит.

– Это мне решать, хватит или нет. Я уже решил. Не хватит! Не учите меня жить. Баста.

– Да заткнет кто-нибудь этого трепача! – сердито гаркнула Дайла. – И так на душе тошно. Как вспомню, что мы Димыча на растерзание духам оставили, повешаться тянет. А сами сидим, живот мясом с пивом набиваем.

Переживает – забилось чаще мое сердце. Не буду я торопиться, может еще чего хорошего про меня скажут.

– Так я за святое дело и пью. За упокой раба божьего Димыча, – говоривший громко икнул. – Так о чем это я? Горька! Тьфу ты, пусть земля ему пухом. Пьем до дна. Аминь.

Брякнули, стакиваясь кружки. Наступила тишина, нарушаемая жадным бульканьем и гомоном снизу.

– Хороший мужик был, – буркнул Тимоха. – Как он в подземелье этих монстров сделал. И к злым духам пошел, глазом не моргнув. Герой.

– Он нас спасал, – всхлипнула Лиля. – Собой рисковал.

– Сволочь он, – сказал Прыщ. – Денег занял перед всей этой хиромантией с богами.

– Врешь гад! – рявкнул я, появляясь в дверном проеме. – Не было такого. Это ты вечно у меня стреляешь и забываешь…

Прыщ с воплем сиганул в распахнутое окно. Внизу что-то загремело, закудахтало. Заверещала диким голосом свинья. Лиля, охнув, сползла под стол. Тимоха с Дайлой в один миг оказались на ногах. Полетела со стола посуда. Сверкнуло оружие.

– Не удивил, – затянулся сигарой Ильич. – Я ждал тебя раньше.

– Стреляли, – криво ухмыльнулся я, усаживаясь за богато накрытый стол.

Довольно пялится недоеденный поросенок в центре стола. Башнями возвышаются на тарелках кружки разной колбасы. В тазике с квашеной капустой валяется надкушенный кусок хлеба. Значительная часть пола небольшой комнатушки заставлена пустыми кувшинами.

– Хорошо живете, – буркнул я, отламывая кусок колбасы и засовывая в рот. – Жируете, значит? Ну, ну.

– Живой! – отлетел в угол бастард.

– Только без объятий, – остановил я Тимоху. – За последние сутки меня раза два злостно зарезали. Хватит с меня насилия.

Он улыбнулся в ответ, поднял вверх кружку пива и одним залпом опустошил ее:

– Твое здоровье Димыч. Рад, что ты снова с нами.

Вытерев с губ пену, он принялся приводить в чувство Лилю.

– Живучий, – подошла ко мне Дайла. – Я и не надеялась…

Неожиданно она прижала меня к себе.

– Тимоха, по сравнению с ней ты салага, – прохрипел я. – Дайлушка, я тоже рад тебя видеть, но пусти меня, пожалуйста. Я могу не пережить твоей радости. Если конечно тебя не радуют изувеченные тела.

– Как ты меня назвал? – покраснев, отстранилась Дайла.

– Ну, Дайлушка, – я невольно опустил глаза.

– А Сергей был прав, – улыбнулся Ильич. – Горька.

Дайла сердито зыркнула на него и выскочила из комнаты.

– Она переживала, – сказал Ильич, глядя ей вслед. – Жалела, что не смогла побороть страх и остаться вместо тебя.

– Товарищу Сухову был нужен лишь я, – сказал я, приступив к непосредственному знакомству с содержимым стола.

– Кому? – уставился на меня Ильич.

– Долгая и забавная история, – промычал я, жуя сочную колбасу. – Кстати, откуда средства на такие чревоугодия?

– История тоже забавная, но не такая длинная, – ответил Ильич. – После твоего исчезновения мы беспрепятственно пересекли лес и добрались до реки.

– И как же вы перешли мост? Там же солдатни тьма.

– Мы пошли через старый брод. Пришлось немного искупаться.

– И как водичка?

– Не сезон, – улыбнулся Ильич. – Потом добрались до таверны. По счастливому совпадению хозяйка приболела. Я оказал посильную помощь, за что получил щедрую плату, – он указал на стол. – Временное убежище и пищу.

– Геморрой лечили?

– С чего ты взял? – вытаращился на меня Ильич.

– Когда я ей пытался объяснить, что ищу вас, она все время за задницу хваталась.

– Ты же языка не знаешь.

– Так я руками объяснял. Притворился глухонемым.

– Ты не перестаешь меня удивлять, – покачал головой Ильич. – Чирь у нее был на том самом месте. Сидеть мешал. Пустяк для приближенного. И не такое лечить приходилось. Ладно, хватит о медицине. Лучше расскажи о товарище Сухове.

– О-о-о, товарищ Сухов это что-то, – улыбнулся я, вспомнив злого духа. – Почти джинн.

Пока Тимоха приводит в чувство свою подружку, вкратце пересказываю произошедшие со мной события. Ильич слушает молча, лишь иногда покачивая головой и улыбаясь. К концу рассказа Тимоха оставил девушку в покое и, открыв рот, внимает каждому моему слову. На его лице восторг и обожание. Ну, прямо как щенок овчарки. Большой, сильный, почти благородный, но все еще глупый.

Мой рассказ слушает и Дайла. Она стоит в коридоре, но я чувствую ее дыхание. Пусть слушает. Я не выдам, что знаю о ее присутствии.

– Ты живой или как? – с опаской заглянул в комнату взъерошенный Прыщ с покосившимися набок очками.

– А как тебе больше нравиться? – хмыкнул я, прикладываясь к чьей-то кружке с пивом. – Ум-м-м. И пиво у вас лучше, чем в общем зале.

– Как никак вип зона, – криво ухмыльнулся Прыщ, стряхивая прилипшие к футболке перья и солому. – Честно говоря, не ожидал тебя увидеть. Эй, Дайла, хватит прятаться. Заходи, он живой, не кусается, но допивает наше пиво.