Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

Впиваясь окровавленными пальцами в трещины, я сантиметр за сантиметром освобождаюсь из оков водной стихии. Вот и ноги от судороги отошли.

Обезумевшей мартышкой я выцарапался на острие.

– Вот это угораздило помыться, – пробормотал я белыми губами, осмотрев диспозицию. – Умывальник был неправ. Лучше сдохнуть от грязи, чем такая гигиена. Не тому учите Корней Иванович.

До берега, что влево, что вправо метров пятьдесят. Да какая разница, для меня что пятьдесят, что километр – все едино. Рожденный ходить, тонет быстро. Жаль нет повода сказать спасибо школьной физкультурнице, так и не нашедшей своих сил и моего желания освоить бассейн. Пригодились бы мне сейчас ее уроки.

– Кто такой Корней Иванович? – поинтересовался нежный девичий голосок. Судя по акценту, гостья из Прибалтики.

– Ну, из маминой, из спальни…

– Твой отец?

– Да ты что!

– А кем была твоя мать?

– Да что ты себе позволяешь?!!

– А как ее звали? – вкрадчиво поинтересовался голос.

– Катерина Федоровна.

– Ты лицо ее помнишь?

– Да иди ты! – добавив пару крепких словец, я завертел головой в поисках обидчика. Но кроме камня в моих объятьях и гудящего потока воды вокруг никого не было.

– Вспомни ее лицо. Вспомни, как она наклонялась и целовала тебя перед сном. Ни один человек этого не забудет. Вспомни, как тебя наказывали за разбитое мячом соседское окно. Вспомни любимую игрушку, в обнимку с которой засыпал. Вспомни, как ты встречал пришедшего с работы уставшего отца. Кем он был?

– Водитель.

– Водитель чего?

– Просто водитель.

– Что он водил? Грузовик, такси, поезд? Что? Вспоминай!

– Он был водителем! – закричал я. – Просто водителем. А мама учительницей русского языка.

– В твоей школе?

– Н-н-незнаю. Нет. Нет.

– Ты жил в большом городе?

– Нет.

– Маленьком? – голос давил все сильнее и сильнее.

– Да. Поселок городского типа.

– Там ведь была всего одна школа? Полы посыпала тертым парафином техничка, и вы потом разгонялись и скользили по коридору. И хохотали, сооружая кучу малу. А дома ждало наказание за сальные пятна ша штанах.

– Н-наверное. Зачем посыпала?

– И твоя мать была преподавателем русского языка в школе. Школа у вас одна, и она там не преподавала. Так?

– Да чего ты от меня хочешь?! – закричал я невидимому собеседнику. – Чего ты добиваешься. Я сижу на скале посреди реки и отвечаю на дурацкие вопросы. И почему я вообще должен на них отвечать?

– Мне ты ничего не должен. Ты никому ничего не должен.

– Это как?

– Должен может быть человек. Ты нет.

– Да пошла ты! – Адрес и направление моего посыла были точны и однозначны. – Я человек! Обыкновенный человек!

– Ты можешь обманывать себя, но не в силах обмануть меня.

– Кто ты?

– Ялла.

– Кто?

– В вашем мире все такие умные? Меня зовут Ялла.

– А меня Димыч.

– Я в курсе, – хихикнул голос. – Ну ты и тупой. Кто же такого болвана сотворил?

– Мама с папой! – огрызнулся я.

– Эх, не было у тебя ни мамы, ни папы.

Я чуть не соскользнул с камня в воду.

– Это как?

– Ты не рожден женщиной от мужского семени. Тебя сделали. Как куклу.

– Как Буратино смастерили? – с издевкой поинтересовался я. – Из полена выстругали?

– Судя по тупости из дубового, – сердито заметила собеседница.

– Сама дура, – буркнул я. – И уродина!

– Я уродина? – завопила над моей головой белокурая миниатюрная девушка. – Да ты меня еще даже не видел.

Идеальное тело было символически прикрыто чем-то вроде тряпичной набедренной повязки и короткой, до пупка курточкой или камзольчиком. Может это и по-другому называется, не мой профиль. В общем, до пупка и оттопыренное пышным, как, на мой взгляд, бюстом. В общем, очень милое создание, только слишком уж миниатюрное. Бюст не в счет. Наверное, если бы она стояла на земле, то была бы мне по грудь. Но на земле она не стояла, а висела в воздухе. Полупрозрачные крылья за спиной раз за разом вспарывали воздух. Сквозь странный узор рисунка просвечивало солнце и казалось, что передо мной парит гигантская бабочка морфо. Бледно голубые крылья очерчены понизу черным пояском с белыми точками.

Я вслух высказал свое мнение по поводу увиденного.

– Хам! – поморщила носик девушка. – Мужлан и быдло. Ты куда пялишься?

– На крылья.

– Ага-ага, с каких пор у фей крылья вместо сисек растут.

– А ты фея?

– Нет! Временно ее замещаю. Тупица! А кем я еще могу быть. Сказки в детстве читал? Ах, простите-простите, забылась. Не было у тебя детства, бедняжка. И по головке тебя никто не гладил и по заднице не лупил. Значит, просвещаю неграмотных – я фея. В сказках из правды только крылья… Я сказала крылья! Смотреть больше не на что? Сразу отвечаю на глупые вопросы, которые ты еще не задал. Тыквы и принца не будет. Желания не загадывай. Волшебной палочки нет, но есть здоровенная дубина, которой я влеплю тебе промеж глаз, если не перестанешь так пялиться. И последнее – я не добрая, мне безразлично, что с тобой будет.

– Ага, – сказал я, с трудом удерживаясь на скользком камне. – Было интересно и познавательно. Теперь, может, поможешь?

– Зачем? До берега близко. Доплывешь.

– Не умею я плавать. – Я даже глаза от стыда опустил.

– Серьезно? – округлила глаза фея. Она облетела меня вокруг, пристально рассматривая.

– Чего?

– Некондиционный товар, – презрительно хмыкнула она.

– В каком смысле?

– Тебя неумеха лепил. Чахлый, дохлый, плавать не умеешь. Ни сил, ни ума. Трясешься весь… Скулишь… Воспоминания – сплошное решето. Тут помню, тут не помню. Ладно, прощай. Скучно с тобой.

Взмах и фея понеслась вверх, унося мой шанс на спасение. Долго на этом камне я не высижу. Рук уже не чувствую. Рано или поздно я скользну в поток и…

– Я против Императора выстоял! – что есть сил завопил я вслед. – И по морде ему дал! Много у вас тут таких?

– Да ты крут. Слышала я про твои подвиги, – задумчиво произнес голос за спиной. Я обернулся. Фея зависла у самой воды. Изящные ступни почти касаются белой пены. – Про тебя уже народ шепчется. Не то герой, не то дурак. Непонятно. Все что ты делаешь глупо и непонятно. Зачем?

– Зачем что?

– Зачем ты здесь? Зачем к Императору полез? Золотопузых богов вернуть хочешь? Власти жаждешь? Славы?

– Тебе честно ответить? – я чуть не грохнулся в воду, но в последний миг одеревеневшие пальцы впились в трещину.

– Желательно, – не сводя с меня глаз, сказала фея. – Мне вообще врать бессмысленно. Просто лишний раз напрягаться – читать тебя не хочется.

– Не-зна-ю!

– Выскажись доступнее. Так, чтобы каждой фее было понятно.

– Так получается. Такой ответ тебя устроит?

– Именно так и получается?

– Да! – крикнул я, с трудом удерживаясь на камне.