Андрей Красников - Уничтожение

— Что же еще... Мостик, конечно... Сейчас день или ночь?

Вопрос поставил Найджела в тупик. Часы с двенадцатичасовым форматом времени, который был успешно адаптирован компьютером под здешние реалии, показывали пять часов. Отметок "до полудня" или "после полудня" на экране почему-то не наблюдалось. Сам обзорный экран показывал только черноту вместо окружающего корабль пространства.

— Э... Не знаю...

Некоторое время оба помолчали, пытаясь разрешить задачу, не залезая в настройки компьютера и не доставая карманные гаджеты.

— А когда это все началось? — Найджел выразительно обвел рукой царящий на мостике бардак.

Капарроса поморщился, вспоминая.

— Сразу, как солнце зашло. То есть, как взошло... В общем, утром.

— Наверное, тогда ночь...

Помолчали еще.

— Если ночь, то на небе должны быть видны звезды.

— Ага. Хотя, нет, вроде бы, наоборот, теперь звезды видны только днем...

Куда-то идти и переключать экраны на вид неба не хотелось никому.

— Черт с ним. Давай сделаем кофе...

Запах бодрящего напитка послужил катализатором, заставившим остальных потихоньку просыпаться.

Лэксби вместе с Роджерсом быстро откланялись, решив провести восстановительные процедуры в своих вотчинах. Капарроса, убедившись, что вокруг действительно ночь, а, точнее, раннее утро, тоже исчез, сославшись на окончание своего дежурства. Ван Вейк заняла крохотную душевую, также имеющуюся в комплексе обеспечения мостика. Брук, попробовавший было дождаться ее выхода оттуда, чтобы в свою очередь освежиться, через десять минут плюнул и тоже покинул мостик.

Бойлз с мрачной физиономией сидел в штурманском кресле, рассматривая пустую бутылку из-под своего коллекционного коньяка.

Терон, взъерошенный и несчастный, пялился в список неисправностей и повреждений, отображающийся на экране.

Сам Найджел, потихоньку возвращающийся к жизни, все острее чувствовал необходимость поменять форму и побриться. В конце концов, забив болт на вежливость, он тоже отправился к себе в каюту.

Выйдя из прокуренного и насыщенного алкогольными парами помещения, он поразился непривычной прохладе, царившей в коридоре. Часовые, вытянувшиеся по струнке при его появлении, выглядели замерзшими и не очень радостными.

— Вольно, солдаты. Что-то интересное происходило в последнее время?

— Никак нет, сэр! Все было спокойно!

— Только холодно, сэр.

Найджел уже и сам успел немного озябнуть.

— Я сообщу вашему капитану, что пора выдавать теплые комплекты на дежурство. Потерпите немного.

— Так точно, сэр!

Каюта встретила шефа полиции темнотой, легким беспорядком и запустением. Но в ней, хотя бы, было заметно теплее, чем в коридорах.

— Ладно... Пора приходить в норму.

Через десять минут слегка прибранная каюта уже радовала глаза, нос и уши — на кухне варился кофе и готовился завтрак, телевизор крутил легкую музыку, температура поднялась до комфортной. Сам же хозяин апартаментов нежился под струями горячего душа, попутно соскабливая отросшую за последнее время щетину.

Еще через десять минут Найджел, свежий, гладко выбритый и довольный жизнью, старательно уплетал приготовленную из нашедшихся полуфабрикатов пиццу, запивая ее кофе и попутно просматривая новости по кораблю. К его несказанному удивлению, за последнее время обновлений новостей не было даже на командирском уровне доступа.

— Такое впечатление, что все с приходом этой чертовой зимы откровенно положили хрен на свои обязанности, — пробурчал он себе под нос и связался с центром мониторинга.

— Говорит Найджел Гатлинг. Не могли бы вы предоставить мне полную информацию по состоянию корабля и по происшествиям за последние двадцать часов?

— На связи Ливингстон, сэр. Я только что отправил подобный отчет на мостик. Вам продублировать?

— Давайте. А почему офицерская сводка новостей пустая?

— Не могу знать, сэр. Все данные в штатном режиме отправляются аналитикам, почему они их не опубликовывают — неизвестно.

— Понятно... Когда ваш отчет придет?

— Уже на вашем терминале, сэр.

Отчет Найджела откровенно не порадовал. За короткое время, прошедшее с начала зимы, они успели лишиться спутника, лазерных пушек, всей защитной системы береговой базы, потерять одну из антенн, попытки вращения которой в условиях намертво схватившейся смазки в движущихся частях привели к тому, что ее мотор просто сгорел. Вдобавок, вышла из строя чуть ли не половина внешних незаконсервированных датчиков — различные коэффициенты сжатия материалов, из которых они были изготовлены, при охлаждении привели к неоднородным деформациям, повлекшим за собой их гибель.

Был обнаружен еще один труп с признаками нападения гадского кота. Помимо этого, к врачам обратилось аномальное количество пациентов — люди словно вспомнили, что у них есть всевозможные болезни и решили порадовать единственного оставшегося доктора их разнообразием.

На сладкое Найджелу досталась разгерметизация корпуса сразу в трех местах. Все — на уровне ватерлинии, все — вдали от жилых отсеков. Неприятно и неожиданно было то, что прорехи в корпусе появились совсем не там, где ожидалось — часть корабля, законсервированная из-за попадания инопланетного оружия, не пострадала пока что никак.

Гатлинг откинулся в кресле и, потягивая кофе, принялся рассматривать потолок. В принципе, отчет был не смертельным. Повреждения пока что укладывались в рамки допустимого. Тем более, что основные проблемы и ожидались именно в начале зимы, а дальше все должно было идти равномерно и без особых эксцессов. Если, конечно, не откажет реактор.

Терминал пиликнул и высветил новую новость — произошла новая разгерметизация, на этот раз в отсеке, смежном с одним из пострадавших в прошлый раз. Шеф недовольно посмотрел на появившийся перед ним план корабля. Если так пойдет и дальше, то серьезные проблемы могут начаться уже совсем скоро.

Десантник Фил Скотт. 3389.

В столовой в этот раз было не протолкнуться — люди, собранные в небольшой части корабля, вынужденные кучковаться в одних и тех же помещениях, сейчас, за завтраком, как селедки в бочке топтались во всех доступных для получения пищи местах.

Филу пришлось изрядно постоять в очереди и потолкаться, пока не подошел его черед взять тарелку какого-то не очень аппетитного варева и разогретый сухпаек. Аккуратно неся поднос с добычей и ища место, куда можно было бы приткнуться, десантник успел услышать много нелицеприятного о командире корабля, согнавшем всех в эту душегубку, а также о коках, приготовивших в этот раз черт знает что вместо нормального завтрака.

Самому Филу питаться сухпайком было не в диковинку, а доставшийся в дополнение к нему полусуп-полукаша служил неплохим плюсом. Но десантников на корабле осталось не так уж и много, а технические работники, матросы и прочие штабные крысы негодовали откровенно и явно.