Александр Санфиров - Начало звёздного пути

– Ну, что тебя еще, шельма! – воскликнул раздраженный Илья Игнатьевич.

Вместо ответа ему протянули записку.

Когда Вершинин ее прочитал, то с радостным видом выдал посыльному очередной гривенник и, высунувшись в коридор, закричал:

– Фекла, иди скорей сюда, ты мне нужна!

Когда та прибежала и внимательно смотрела на него, ожидая распоряжений, он сообщил:

– Мой друг, сегодня вечером у нас будут с визитом Шеховские, отец с сыном. Так что, ма шер, я тебе, как всегда, полностью доверяю, надеюсь, мы достойно встретим будущих родственников.

– Что, уже вы все порешали, сегодня обручение? – поинтересовалась та.

– Нет, – сердито сказал Вершинин, – ты сама-то думаешь, когда говоришь. Мы вчера пьяные в дым были, вот вечером приедет Андрей, тогда и все обговорим, поняла?

Вечером в доме было все готово к приему. К расстройству Ильи Игнатьевича, ему не удалось привезти из имения весь свой домашний оркестр. Но все же два музыканта у него имелись, и они сейчас также готовились к приезду знатных гостей. Но вот в комнатах у Катеньки все летело кувырком. Вокруг нее бегали несколько горничных с лицами в красных пятнах. И даже обычно невозмутимая мадам Боже нервно кусала губу. Уже скоро должны появиться Шеховские, а Катенька еще не готова. Но тут Фекла, которая уже в основном закончила свою работу, зашла в будуар. Девушка, увидев папенькину пассию, скорчила гримаску, но та не обратила на это никакого внимания, быстро разогнала всех горничных и вмиг подобрала все, как надо. Катенька, глядящая на свой наряд, не могла не оценить вкус Феклы, выглядела она бесподобно. Модное закрытое платье с белым воротничком делало ее очень стройной и высокой, а пряди прически бандо, спускавшиеся вдоль щек, необыкновенно ей шли.

– Ах, Феклуша, ты такая умница! – воскликнула девушка и чмокнула опешившую Феклу в щечку.

Когда прибыл экипаж с разодетыми Шеховскими, всё было уже готово. Дворецкий торжественно открыл дверь большой залы и громко представил входящих. Надо сказать, что сегодня, собственно, никого из посторонних не было, а присутствующие знали друг друга неплохо, поэтому сразу уселись за стол и под музыкальное сопровождение приступили к ужину и беседе.

Через некоторое время Илья Игнатьевич посоветовал Катеньке показать дом Николеньке и желательно заниматься этим подольше. Девушка залилась краской и, с упреком глядя на отца, начала вставать из-за стола. Но когда она подошла к Николке, то уже справилась с собой и вполне спокойно сказала:

– Ну что, пойдем, я покажу тебе, как мы тут устроились.

Когда молодежь покинула зал, трезвые на этот раз отцы приступили уже к настоящему разговору.

Между тем оба влюбленных другу в друга человека шли и молчали. Одно дело в мечтах обнимать, говорить слова любви, и совсем другое вдруг оказаться рядом с предметом твоей страсти и почувствовать, что твой язык отсох.

Они шли рядом, иногда касаясь друг друга, и от этих прикосновений лицо Катеньки загоралось волнением.

Они остановились в танцевальном зале, который также был хорошо освещен. В зеркалах, которые были во множестве вделаны в стены, они могли видеть свои отражения, пылающие щеки и смущенные глаза.

Николка, оглядывая зал, сказал:

– А вас тут хорошо, но в имении было как-то уютней.

– Да, – обрадованно подхватила Катюша, наконец найдена тема для беседы, – я в первые дни даже плохо спала, было страшно, очень большая комната.

И тут как будто рухнула плотина, они, улыбаясь, смотрели в глаза друг на друга и говорили. Говорили обо всем, что придется. Но только не о любви.

Но вот Николка глубоко вздохнул и, как будто собравшись нырнуть в глубокий омут, выдохнул:

– Я очень скучал по тебе, Катя, много думал об этом и понял, что я люблю. Я тебя полюбил с первого дня, как увидел, но, конечно, молчал, кто был я и кто ты. Мне и сейчас не верится, что сейчас стою рядом с тобой, дышу одним воздухом и могу высказать тебе свои чувства. Я знаю, что ты согласилась на наш брак, и хочу услышать только одно: ты пошла навстречу просьбе Ильи Игнатьевича, или действительно испытываешь ко мне те же чувства, что и я? Пожалуйста, ответь, для меня это очень важно.

Катенька подняла на него серьезные глаза и сказала:

– Ты знаешь, когда увидела тебя впервые, у меня появилось чувство, что нас двоих что-то ждет впереди. Я сама не понимаю, как меня захватило, пыталась бороться, говорить сама себе, что так нельзя, и ничего не могла поделать. У меня даже стали появляться глупые мысли убежать с тобой из дома. Когда же я узнала, что Андрей Григорьевич признал тебя наследником, то радовалась и плакала, потому что снова ты становился недоступен. А сегодня утром, так неожиданно, папенька спросил моего согласия на брак с тобой, я убежала к себе исполнилось. Коленька, милый, я хочу быть с тобой и быть твоей, – закончила она свою прочувствованную речь.

Фекла, подслушивавшая в коридоре, захлюпала носом и стала вытирать глаза батистовым платочком.

«Вот почему так везет кому-то, – думала она с горечью, – кто он такой, этот Николка, что он сделал? Дурак поумневший. Я уже восемь лет ублажаю своего Илюшу, и что? Только и слышу, мон шер, я на тебя надеюсь, или: Феклуша, наклони голову вот сюда. Ах, как, наверно, приятно слышать такие слова, как этот засранец сейчас говорил!»

Он еще раз горестно вздохнула и пошла дальше, заниматься своими делами.

А сладкая парочка в зале, взявшись за руки, все улыбалась радостно друг другу.

Между тем двое друзей, оставшись без должного контроля, вновь начали слегка перебирать норму. И через час решили сами отправиться на поиски своих деток, по которым они уже конкретно все обговорили. Они брели по коридору, заглядывая во все комнаты, пугая слуг, но пока нигде не могли обнаружить Катеньку с Николкой.

Илья Игнатьевич, давясь от смеха, прошептал на ухо князю:

– Андрей, а не поискать ли нам их в спальне?

Этот якобы шепот был слышен на весь коридор.

– Уж не думаешь ли ты, что мой сын способен на такое! – хотел возмутиться Шеховской, но Вершинин сквозь смех сказал:

– Да шучу, я шучу, но на всякий случай заглянем туда.

Когда они зашли в Катенькин будуар, то перед ними открылась интересная картина.

Раскрасневшаяся парочка сидела за столом и что-то там писала, энергично поясняя друг другу.

– Э-э, чем это вы занимаетесь, нам позволено будет узнать? – растерянно спросил Илья Игнатьевич.

– Папенька, ты представляешь, мне Коля объяснил, как делать вычисления с помощью производной, и он так это понятно сделал! – радостно зачирикала Катенька.

– Николенька, вы что, и в самом деле занимались вычислениями? – не менее растерянно, чем его друг, спросил Шеховской.

– Да, папа, оказывается, Катенька очень понятливая ученица, – вежливо ответил отцу сын.