Александр Санфиров - Начало звёздного пути

Наконец, вся суета завершилась, все присутствующие собрались в большом зале, где приглашенный священник прочитал молитву и благословил всех присутствующих. И тут вперед вышел Николай Шеховской, подошел к немного бледной Катеньке и протянул ей красивое колечко с бриллиантом. Та дрожащей рукой взяла его, надела на безымянный палец. В этот момент ей показалось, что колечко чуть кольнуло ее. Она негромко ойкнула. Это услышали только отец и Николка, стоявший прямо перед ней, они вопросительно посмотрели на нее. Но она уже пришла в себя и, шагнув вперед, обняла своего суженого и поцеловала.

Окружающие засмеялись и зааплодировали такому искреннему проявлению чувств. Хотя папенька смотрел на свою дочь с некоторым недоумением.

Но это не помешало ему пригасить всех за праздничный стол, и через какое-то время натянутая официальность встречи ушла, и старые боевые друзья начали воспоминания, которые нисколько не были интересны молодым. Они тихонько собрались и исчезли. Княгиня Голицына еще немного побыла в мужском обществе, но, скоро наскучив им, ушла на поиски. Она обнаружила Катеньку и Николку в зале, где совсем недавно он вручал кольцо своей невесте.

Те посмотрели на княгиню не очень доброжелательно, но последняя давно не обращала внимания на такие взгляды и приступила к очередному допросу. На этот раз Шеховского.

К ее немалому удивлению, разговорить мальчишку не удалось, в отличие от Катеньки, которая выболтала все, что могла, еще в первую встречу, этот молодой человек без труда парировал ее вопросы, отвечая так, что понять из его ответов хоть что-то было невозможно. В разговоре княгиня постоянно переходила с одного языка на другой. И с удивлением обнаружила, что ее понимают. Через полчаса такой беседы она уже совершенно четко уяснила, что Катенька ее ввела в полное заблуждение. Никакой это не бывший дурак. У молодого Шеховского за плечами немалое и серьезное образование. Но зачем старому Шеховскому и Вершинину задуривать голову Катеньке, она решительно не понимала.

Март месяц в предгорьях Кавказа уже совсем весна. Эскадрон гусар Лейб-гвардии гусарского полка был расквартирован в небольшом горном селении, замиренном еще в прошлом году. За плечами зимовавших в этих краях воинов остались холода, снег. В этом годы особенно обильный, он сделал практически непроходимыми все перевалы. И жизнь в горах замерла. Незадолго до весеннего разлива к ним сумел пробиться небольшой обоз с провиантом и боеприпасами. Но сейчас опять же бурное таяние снега и разлив горных рек делали почти невозможными набеги горцев. И гусары проводили время в праздности, готовясь к скорым боевым действиям, как только начнет спадать вода в горных ущельях.

Сейчас в небольшой сакле при свечах сидело несколько офицеров. Необычно теплый вечер обещал в скором времени хорошую погоду и бои. Как всегда офицерское собрание проходило в карточной игре.

Князь Николай Андреевич Шеховской сидел у глинобитной стены на постеленной на сундук шкуре тура и молча случал разговоры однополчан. Он еще не совсем сошелся с ними, потому что попал сюда по оказии вместе с обозом. Встретили его радостно, потому что господа офицеры почти полгода не имели известий из Петербурга. Но вскоре после того, как у него выпытали все, что он знал, его оставили в покое, потому как показал он себя человеком не очень компанейским и не пьющим. От сопровождавшего обоз офицера гусары немного узнали о своем новом сослуживце, что тот успел произвести фурор в столице своим искусством фехтования, и собственно больше ничего. Но здесь его способностями никто особо не восхищался, впечатление о нем собирались составлять после первого боя. После представления командиру эскадрона он уяснил свои обязанности и ни к кому за разъяснениями больше не обращался. Хотя нижние чины, бывшие у него в подчинении, скоро заговорили о въедливости и дотошности нового офицера.

Через день или два он попросил познакомить его с кем-нибудь из местных и в скором времени начал пропадать у одного из местных аксакалов, проводя у него целые вечера.

А через несколько дней поручик Целищев с изумлением услышал, как князь почти свободно разговаривает с несколькими черкесами на их родном языке.

– Вы представляете, господа, он говорил, как будто сам черкес! – удивлял он всех вечером в офицерском собрании.

Но даже больше этого остальных офицеров удивляло нежелание князя играть в карты. Все знали, что деньги у него водятся, это явно было видно по качеству его мундиров и амуниции его денщика. И его начали потихоньку считать слегка трусливым скупцом.

Вот и сейчас за карточным столом разгоряченные выпивкой офицеры слегка заспорили о выигрыше. И тут один из них громко сказал:

– Господа, ну что вы меня хотите с этим скрягой сравнить, с Шеховским.

Наступило неловкое молчание.

Головы всех присутствующих невольно повернулись в сторону сундука, на котором Николай Андреевич сидел в непонятных мечтах.

Но, оказывается, он все прекрасно слышал и, ядовито улыбнувшись, встал и обратился к обидчику:

– Значит, по-вашему, господин поручик, Иван Юрьевич, я скряга? Может, поясните, в чем вы это увидели?

Хмель у поручика сразу прошел, собственно, ему стало неловко за сказанные слова, потому что доказательств у него не было никаких.

Но Шеховской продолжал напирать:

– Иван Юрьевич, я понимаю, что вы меня хорошо не знаете и сделали ваше замечание, как бы сказать, нечаянно, поэтому если вы извинитесь и возьмете свои слова назад, я буду удовлетворен.

Но поручик за время этой речи несколько пришел в себя и ответил:

– Николай Андреевич, вы сами дали повод для моего высказывания, за эти две недели ни разу ни присели с нами за карточный стол. Что я, позвольте вас спросить, должен думать о вас?

– Хорошо, Иван Юрьевич, вы согласны сыграть со мной карты? – неожиданно спросил князь, – Может, после этого вы больше не захотите предлагать мне игру.

Поручик презрительно усмехнулся. Опытный тридцатилетний воин, он видел перед собой восемнадцатилетнего корнета, совершенно неопытного как в воинском искусстве, так и в картах.

– Согласен, – сказал он без тени сомнения.

Командир эскадрона вмешался в последнюю минуту:

– Иван Юрьевич, надеюсь на вашу порядочность, постарайтесь его не раздевать догола, – прошептал он тихо на ухо поручику.

– А это как получится, – также тихо ответил тот.

Николка прекрасно слышал весь этот тихий разговор.

И вскоре они вдвоем сидели за столом, окруженные десятком наблюдателей.

Ставки росли медленно, начатые с мизерных цифр, но постепенно удваивались, и вскоре на столе лежали золотые монеты и редкие банковские билеты.