Cyberdawn - Прекрасный старый мир [СИ]

Так и довели круг до конца, покинув его. Впрочем, покинули его и соученики, так что мелодия постепенно затихала, сменившись ненавязчивым бренчанием, просто “звуковым сопровождением”. Окинул я собравшихся взглядом, да и забил. Особо никого не припоминаю, а морда и рожа неплохо запомненных у меня ну вот совершенно никакого желания с ними здороваться не вызывают. В даль послать — да, а здравия желать… нет, точно желания нет, разобрался я в своих чувствах.

Прихватил овечку мою под руку, да и целенаправленно потопал к панорамному окну, соседствующему с банкетным столом. Благо, Люцина, хищно поводя носом, нацелилась на неких своих “подруг”. Ну а мы с Милой в уголке примостились, фруктами угощаясь да видами любуясь. Взгляды на нас бросали, но с воплями на объятья нарываться никто не стремился.

Впрочем, так как цель Люцины была в “ярмарке тщеславия”, в покое нас не оставили. Через пяток минут подруга с хвостом из дюжины человек присоединилась к нам, и даже пришлось реагировать на кивки “Ормонд” ответными кивками, правда, молчаливыми. Ни беса я сих типов не помнил, признаться. А Люцина пробралась поближе, в зону “она с нами”, продолжая что-то важно вещать. Пока некая девица, смутно знакомая, хлебнув спиртного, аж с некоторым вызовом уставилась на меня:

— Ормонд, ты и вправду децемвир? — выдала она.

— Сударыня, — широко улыбнулась моя злоехидность, — сей знак, — потыкал я в значок на своём лацкане, — однозначен и двойных толкований не приемлет.

— И как у тебя вышло? — не успокаивалась девица.

— Покуда прочие, не буду тыкать перстом, — ехидно ответствовал я, — безделью предавались, я штудиями был занят. А остальное — лишь достойная награда трудов моих, прошлых и нынешних, — задрал я нос, стараясь не улыбаться, благо уши навострили все окружающие.

— А вы, — обратилась назойливая девица к Миле, — не Милорада Поднежевна часом?

— Никак не часом, а всю жизнь, — ответствовала с улыбкой Мила, показав что я её “испортил”, причём куда надо.

— А вы… — указала она на меня и Милу, да и Люцину широким жестом захватила.

— Друзья сердешные, — важно покивал я, беря дам за руки.

И если овечка моя улыбалась, хотя и с пониманием, то Люцина надулась и взирала на “любопытную”, несколько сдувшуюся, с заносчивым превосходством. Ну, бес знает, может эта говорливая — главная обидчица, или ещё что.

К Миле же подошли несколько человек и вполголоса интересовались гимнастикой, выступлениями. На что подруга отвечала, что гимнастическую карьеру она завершила, видит смысл ныне в семье. Но побеседовать о “увлечении былом” не против, чем и занялась.

Музыканты же начали наигрывать пульку, быстрый парный танец. Люцина бросила на меня взгляд столь пронзительный, что не пригласить её было бы преступлением. Переглянувшись с Милой, мимикой показав что “скоро буду”, я соученицу за руку прихватил, выводя в танцевальную часть зала.

— И как оно тебе? — полюбопытствовал я, кружа с девицей в быстром танце.

— Замечательно, — улыбнулась раскрасневшаяся Люцина. — Забава, клуша недоверчивая, себя так глупо поставила, — выразила ликом счастье она.

— Ну, если тебе это поможет, то и пусть его, хотя… Впрочем, сама всё понимаешь, — не стал читать нравоучения я, да и партнёрша покивала, не переставая сиять аки золотник начищенный. — Да, полтанца — вернемся. Мне с Милой танцевать надо, — пояснил я, на что девица понимающе прикрыла глаза.

Вернувшись к “нашей” кучке, я узрел смутно припоминавшегося парня, явно несколько перебравшего. Размахивая руками, тот вещал Миле “правду жизни”:

— Милорада Понежевна, не можно вам гимнастику рифмическую бросать! Вы лишаете поклонников красоты и грации вашей, части жизни! — глаголил сей тип. — Вы должны танцевать! — безапелляционно заявил он.

— И не поспоришь, — в голос припечатал я, выхватывая мою овечку за руку из круга “поклонников” и ведя в круг танца.

А вот клювом сей парень хлопает на удивление приятственно и художественно, оценил я уже в танце выпученные очи и хлопающий клюв “кредитора”. И вправду талант, прям приятно даже, не без ехидства помыслил я. И переключился на кружащуюся со мной в танце Милу.

— И всё же, ты уверена в том, что хочешь рифмическую гимнастику бросить? — уточнил я.

— Почему “бросить”? — улыбаясь ответила подруга. — Ты, наверное, думаешь, я для поклонников старалась? — на что я, сколь танец позволял, пожал плечами: и впрямь так и думал. — Нет, — уверенно отрезала Мила. — Танец — он для себя. А теперь для себя и тебя, — отметила она. — А те, кто “ради поклонников” тщатся, никогда из общей группы и не выбираются, — припечатала она.

Вернулись к “кучке”, где Милу вновь окружили “поклонники и поклонницы” таланта. Впрочем, талантливый клювощелкательный парень не обнаружился, очевидно, побрёл нести “правду жизни” куда-то ещё. К моей надменной персоне с разговорами не приставали, так что я просто за дамами приглядывал, да сопелкой наслаждался.

А через четверть часа решил всё же с подругами пообщаться, да и угостить их не помешает. Мыслил я так, нагружая вытянутый с банкетного стола поднос бокалами и закуской.

Как вдруг послышался знакомый и нетрезвый голос: “А вот и колобок! А пойди-ка сюда!” Ну шут знает, кого там пьяный Славобор зовёт, ко мне это касательства не имеет, отметил я, нагружая поднос. Впрочем, чувство эфирное развернул, на всякий, и не зря: после нескольких высокоинтеллектуальных воплей на тему “Оглох чтоль?! Подь сюды!” Славобор решительно двинулся к моей персоне.

И чуть не пропахал носом банкетный стол: моя ехидность, подхватив поднос, изящным пируэтом покинула траекторию его движения. Но удержался парень, невзирая на опьянение, отметил я. Видно, неплохо его в милиции гоняют, правда, недостаточно, похоже. Мозгов не добавили.

— Привет, Славобор, — выдал я. — Если ты со своим прошлым предложением, то ответ тот же. Да и спутницы мои тебе о сём должны были сказать. Засим оставляю тебя, — выдал я в раскачивающуюся и возвращающую равновесие спину.

Парень резко развернулся, с мордой недоброй, но уткнулся взором в значок чина, потом медаль, кортик… невзирая на опьянение, чело его осветилось от визита мысли, а возможно, даже и не одной. Не желая нарушать этот сакраментальный момент, я ему просто кивнул, направляясь к девчонкам.

Вообще, было у меня желание потерниться в его адрес, когда было принято решение бал ентот посетить. Но наблюдение за Люциной эту мыслишку подавило: ну она, как Мила подметила, “рваная”, ей, чтобы “срастись”, сие надо. А мне-то на кой? Доминантность свою демонстрировать? Так глупо и смешно сие, учитывая, что мы с тем же Славобором можем и не увидеться в жизни. А на мнение незнакомцев посторонних, бывших моими соучениками, мне всё равно как-то.