Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ : с илл.]

— Прошу прощения, сонсен-ним, — отвечаю я, обращаясь к предполагаемому мэтру. — Просто у меня не было для этого возможности. В моей воинской части нет музыкальных инструментов, подходящих для работы …

После секундной паузы в зале становятся слышны оживлённые перешёптывания. Ловлю на себе обеспокоенный взгляд капитана. А вот надо было мои требования выполнять!

— Так вы её вообще не исполняли или не исполняли для широкой публики? — уточняет мэтр, видимо, желая обрести полную ясность в вопросе.

— Она вообще ещё ни разу не звучала. — говорю я и, с намерением немного подольститься, сообщаю. — Присутствующие в зале будут первыми людьми на Земле, которые услышат «Лунную сонату».

В зале на несколько секунд устанавливается тишина, пока присутствующие обдумывают мои слова.

— Ну, а нотная запись? — не собираясь успокаиваться, спрашивает мэтр. — У вас она есть?

— К сожалению, не успела её подготовить. — каюсь я.

— Как же вы будете играть? — получаю следующий резонный вопрос.

— Из головы. — улыбаюсь я и прикладываю правый указательный палец к своему виску. — Всё — тут.

В зале, после моих слов, возникает всеобщее оживление. Седовласый кореец, который со мной разговаривал, с выражением скепсиса пожимает плечами. Мол — «Пожалуйста, если вы так хотите. Посмотрим, что у вас получится».

— И второе обстоятельство. — повысив голос, чтобы перекрыть шум, говорю я. — Я давно не играла на большом рояле, плюс вчера у меня были стрельбы. Винтовка очень тяжёлая и всё время норовит выскочить из рук. Приходилось напрягаться и сейчас чувствую, что кисти у меня уставшие из-за непривычных движений. Поэтому обращаюсь к уважаемой комиссии с просьбой позволить мне немного для начала поиграть, чтобы познакомиться с инструментом и размять пальцы…

Высказав просьбу, гляжу в зал, ожидая ответа. Там, судя по выражениям на лицах, конкретно — офигевают. А лицо у капитана становится из настороженного — испуганным.

— Ну я не знаю. — перекрыв удивлённый гул, отвечает мне мэтр, оглядываясь по сторонам и, одновременно, при этом пожимая плечами. — Если это возможно. Хотя не представляю, как можно в таких условиях… Но, — пожалуйста. Мы подождём.

— Благодарю вас. — с поклоном отвечаю я и, развернувшись, направляюсь к роялю.

О! « Schimmel» ! — впечатляюсь я, прочитав надпись над крышкой. — Посмотрим, что тут за «люкс класса премиум»! С чем его едят…

Усаживаюсь, открываю клавиши. Примериваюсь ногами к педалям. Я сегодня в парадке с юбкой. Чувствую, что узкая юбка ограничивает движение ног. Не став скромничать, прямо сидя, подтягиваю её вверх, чтобы получить больше свободы. Отмечаю новую волну оживления в зале. Да ладно вам! Я же не стриптиз тут устроил? Конечно, с брюками было бы проще, но в них — жарче. А если нацепить камуфляж, то к нему положены здоровенные ботинки. Такие, что, пожалуй, разом две педали вместо одной нажмёшь. А сейчас на мне туфли-лодочки. Самая подходящая обувь…

Ну что ж, давайте посмотрим, как тут у нас со звуком… — сделав короткую разминку для рук, решаю я и опускаю пальцы на клавиши.

(пару минут спустя в зале звучит лишь рояль. Слушатели, в полном молчании внимают льющейся из-под пальцев ЮнМи журчащей мелодии за авторством Иоганна Себастьяна Баха. Седовласый мэтр закрывает глаза, погружаясь в музыку. Наконец, ЮнМи перестаёт играть. Короткая пауза и зал разражается аплодисментами.)

Встаю, кланяюсь. Выпрямляюсь, смотрю на одобрительные лица. Отдельно фиксируюсь на мэтре. Прихожу к выводу, что он тоже «одобрямс!»

— Хороший рояль. — выношу я свой вердикт, чем, ожидаемо, вызываю в зале повышение градуса веселья.

Подождав, пока шум немного стихнет, объявляю следующее произведение: «Лунная соната»! Предлагается как композиция для поражения прямо в сердце французских любителей классической музыки!

Сказав провокационную хрень, разворачиваюсь и, под удивлённые шепотки в зале, возвращаюсь к инструменту.

Итак, Людвиг ван Бетховен, соната для фортепиано № 14 до-диез минор …

(позже. Делегация военных вместе с ЮнМи покинула стены консерватории. Седовласый мэтр беседует с несколькими своими коллегами.)

— Определённо в девочке есть искра большого таланта. — говорит мэтр, делясь своими впечатлениями. — Но эту искру нужно правильно раздуть, чтобы получился хотя бы маленький огонёк. Если Агдан станет заниматься, из неё определённо может получиться пианистка мирового уровня. Но только если она будет заниматься.

— В армии ей это делать невозможно. — указывая на очевидный факт, уверенно говорит один из его коллег.

— Да. — на мгновение задумавшись, соглашается с ним мэтр. — Определённо девочку нужно спасать. Ей нужно беречь руки, а она с тяжёлой винтовкой мучается…

Мэтр с неодобрением смотрит на коллегу.

— Спасать и из армии? — удивляется в ответ тот.

— А что такого? — не поняв удивления, спрашивает мэтр.

— Ну… это звучит несколько… непатриотично, господин профессор.

— Если она станет корейской мировой звездой в классической музыке, то сделает для патриотизма гораздо больше, чем в случае, если будет бегать с оружием в руках.

Присутствующие согласно кивают головами, выказывая одобрение.

— Вряд ли армия её легко отпустит. — тем не менее, выражает сомнение говорливый коллега. — Похоже, — они понимают, что у них в руках. У капитана был очень довольный и гордый вид, когда он прощался.

— Да уж. — с неудовольствием соглашается мэтр. — Вполне возможно, мысль о том, что они нас опередили, будет греть им сердца.

Небольшая пауза. Все понимающе молчат.

— Тогда нужно говорить с армией о сотрудничестве. — предлагает мэтр. — Военные должны понимать, что не смогут обеспечить необходимый уровень подготовки. У девочки даже нет рояля, чтобы ежедневно музицировать.

— Рояль в воинской части будет смотреться странно.

— Вот об этом я и говорю.

— Она ещё айдол агентства «FAN Entertainment»

— Да господи боже мой! Нужно ли сейчас говорить о такой ерунде? Классика, — вот что действительно ценно для общества, а не какой-то там кей-поп!

Коллеги уверенно кивают, выражая полное одобрение прозвучавшим словам.

— Я переговорю с нашим директором. — обещает мэтр. — Попрошу его послать официальный запрос на прослушивание Агдан. Уверен, что армия не откажет. А после, по результатам, посмотрим.

(несколько позже. В микроавтобусе.)

— ЮнМи, я согласен на твои условия. — говорит ЧжуВон слегка сбоку приваливаясь к девушке, чтобы ему было удобнее говорит ей на ухо.

— Какие ещё «мои условия»? — отодвигаясь к окну, непонимающе спрашивает та.

— По совместному агентству. Пиши в контракт что хочешь, я соглашусь.