Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ : с илл.]

— Ваша честь! — снова вмешивается в разговор представитель истца. — Позвольте обратить внимание, что речь идёт в данном случае о совершеннолетних людях. По закону Республики Корея никто не в праве накладывать ограничения на гражданина, если его поведение не нарушает общественный порядок и законы страны. С полной уверенностью заявляю, что на территории университета Ёнесай запрещены продажа и употребление алкогольных напитков. И данные правила неукоснительно соблюдаются. Поэтому претензии госпожи Пак ЮнМи не имеют основания для рассмотрения с юридической точки зрения. Ни о каком принуждении или целенаправленном спаивании учеников речи быть просто не может.

— Речь идёт именно о принудительном спаивании. — возражаю я адвокату и обращаюсь к судье. — Ваша честь, во всём мире известен коллективизм корейцев и традиции почитания людей старшего возраста. В большинстве своём это неплохо, Но, как и всё в этой жизни, любые качества тоже имеют оборотную сторону. Отказ от распития алкоголя в компании старшего начальника… Никто ведь не будет спорить, что преподаватель — это начальник, ведь так? Так вот, он неизбежно приведёт к ухудшению с ним отношений и, вполне возможно, к снижению получаемых оценок, что в дальнейшем скажется на уровне денежных доходов. Выпускника с низким баллом на хорошее место не возьмут. Вот студентам и приходится пить, чтобы угодить преподавателю-алкоголику. Стандартная, распространённая жизненная ситуация. Которая из студенчества переносится в рабочие отношения и при более внимательном рассмотрении является самым настоящим принуждением.

— То есть, вывод о принуждении получен вами на основании личных умственных заключений. — резюмирует судья, обращаясь ко мне. — Так?

— Ваша честь. — с лёгким вздохом отвечаю я. — Всем известно, что если совать пальцы в розетку, то ударит током. А если не ходить на хвесик, то станешь изгоем и лишишься работы. В Корее это знает каждый ученик средних классов. В интернете я видела исследования как наших, так и зарубежных учёных, — о влиянии алкоголизма на различные аспекты человеческой жизни. С графиками, с подтверждённой статистикой, выводами. Но в данный момент у меня с собой их нет. Я не ожидала, что мне придётся доказывать, что пьянство — зло. Если бы знала, то обязательно бы взяла с собой и предъявила в качестве доказательства.

Слышу, в зале хмыкают.

— Вы знакомились с узкоспециализированной литературой. — спрашивает судья. — Вы хотели стать врачом?

— Нет, я не хотела стать врачом.

— Тогда зачем? В вашей семье кто-то страдал от алкоголизма?

Слышу в зале негромкое «у-у-у». Да, вопросик ещё тот. Как говорится, — ниже пояса.

— Нет ваша, честь. — тем не менее, спокойно говорю я. — В моей семье такой беды, к счастью, нет. Мне было просто интересно.

— Интересно — что? Читать про цирроз печени? — не отстаёт от меня с расспросами судья.

— Мир большой. — объясняю я. — В нём полно интересных занятий. Я пыталась понять, какие из них подойдут лучше всего и чем бы мне хотелось заняться в жизни. Поэтому — ознакомилась с различного рода литературой, создавая в голове картину текущего состояния дел.

— Агдан! — вновь вклинивается в разговор адвокат. — Почему вы говорите о своей стране так, словно она вам чужая?

Озадаченно поворачиваю к нему голову, ожидая реакции судьи на эту не то что бестактность, — на хамство.

— Вы что, не кореянка? — задаёт мне вопрос адвокат.

Секунду решаю, стоит ли начинать полемику на тему «кто тут настоящий патриот?» и прихожу к выводу, что не имею такого желания. Решаю ответить саркастически.

— Нет, я просто рядом пролетала. — с усмешкой говорю я и внезапно вспоминаю фразу — «Она со звезды упала?»

Оуууу… — отзываются в зале. Чёрт!

— Я хочу напомнить уважаемой госпоже судье о факте, что родственнику Пак ЮнМи, её дяде, предъявлено обвинение в занятии контрабандой с Пукхан! — с мстительной интонацией сообщает представитель истца.

Вауу… — вновь откликается зал, показывая, как градус оживления в нём прыгает вверх.

Похоже, оппонент решил, что пришла пора вытряхивать из корзины грязное бельё. Ну ладно, я тоже не лаптем щи хлебаю. У меня имеется заготовка на этот случай.

— Мой дядя ЮнСок — очень умный и добрый человек. — уверенным голосом заявляю я. — И занимался он не контрабандой, а спасением корейской нации!

Зал взрывается голосами. Судья с удивлением на лице откидывается на спинку кресла. Вижу, — не ожидала.

— Каким образом он это делал? — спустя пару секунд спрашивает она, совладав с эмоциями и подавшись вперёд.

— Извольте ваша честь, я объясню. — предлагаю я и приступаю к обоснованию. — Известно, что в республике Корея проживает примерно сорок два миллиона человек. В Пукхан население составляет где-то двадцать два миллиона. Ещё во всём мире, в разных странах, проживают около пятнадцати миллионов наших соотечественников. Если сложить все эти цифры, то мы узнаем, что на планете — всего около восьмидесяти миллионов корейцев. Республика Корея считается локомотивом всей корейской нации, её витриной, образцом для подражания. Построившим за короткий срок общество изобилия и процветания. Однако, за любой пройдённый путь следует заплатить, — хотя бы уставшими ногами. Самоубийства — основная причина смертей корейцев в возрасте до сорока лет. В старших возрастных группах ситуация обстоит ещё хуже. Более двух третей всех суицидов совершаются мужчинами . Намхан занимает первое место среди тридцати восьми развитых стран по числу самоубийств. Ситуация с рождаемостью — просто катастрофична. Последняя опубликованная статистика показывает, что коэффициент рождаемости равен 0,92, хотя нужно, чтобы он был минимум 2,2. Учёные и эксперты из разных стран сходятся в том, что в ближайшие десять лет Республику Корею ожидает значительный спад численности населения, сопровождающийся резким старением нации. Чтобы поддерживать хотя бы текущий уровень производства, не говоря уже про его рост, и текущий уровень жизни, страна будет вынуждена приглашать к себе иностранных рабочих, — филиппинцев, китайцев, вьетнамцев…

— Ничего не имею против этих людей. — говорю я. — Они работящие, образованные, настроенные на успех. Только Намхан тогда не будет. Уже с тридцатью процентами приезжих, здесь будет «плавильный котёл», как говорят в Америке. А учёные обещают нам замещение в сорок, пятьдесят, шестьдесят, в сто процентов населения! Все корейские обычаи, традиции, культура, будут постепенно уходить, уступая привезённым культурам, пока не исчезнут окончательно…

Делаю паузу для набора воздуха, быстрым взглядом окидывая зал. Как-то все притихли.

… - Пятнадцать миллионов в разных странах не смогут никак помочь в этой ситуации. — продолжаю я рисовать картину безрадостного будущего. — Они сами постепенно растворяются в других народах, ассимилируются. Единственно, где останутся Корея и корейцы после завершения случившейся здесь катастрофы, это — Пукхан.