Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ : с илл.]

Не, ну вообще, — у демонстрантов ни стыда, ни совести! Хотя бы хоть чё-нить дали за использование образа! Вот выйду на свободу, — пойду к их главному, потребую свой процент! Пусть не думает прокатиться «на шару».

Кроме бурления политической жизни, — по телику показывают всякие шоу с моим отсутствием, в ходе которых рассказывают про меня всякую чушь. Интересно, можно ли и у медиакомпаний потребовать долю того, что они на мне заработали? Использовали меня в качестве темы обсуждения? Использовали. Значит, — пусть платят.

Чуши про меня, похоже, произвели столько, что она переполнила собой местечковые каналы и вылезла на главные. Ещё один повод для гордости — в прайм-тайм про меня сообщили, — мол, в Корее вдруг выросло то, чего никак не ожидали и неплохо было бы поэтому проверить, — чем же занимается система образования, раз у неё получается выпускать такое. А какое — «такое»? Человек, можно сказать, — рискнул здоровьем, указал стране на явные «косяки», ведущие прямиком в ад. Теперь его за это всей нацией подвергают порицанию и обещают всякие «бяки» до конца дней. Ну и в чём смысл? Где отличие от КНДР, если нельзя критиковать? Демократия-то куда подевалась?

Кстати, свирепый вождь северокорейского народа, Пак ЧенЫн, тоже предпринял попытку примазаться к моей славе. Сделал заявление, в котором с явным злорадством сказал, — мол, даже школьницы уже понимают, что «Южный враг» зашёл в тупик. И только южнокорейские политики продолжают упорно валять дурака, пытаясь обмануть свой народ.

Радость ЧенЫнА, — мне понятна, как и негодование здешних, оскорбившихся на сомнения в их дееспособности. Единственно, что мне не понятно — почему все упорно называют меня «школьницей»? Сижу в офицерской камере-люкс, имею за собой приписное оружие, форму, паёк, денежное довольствие, льготный проезд в автобусе и все остальные дела, положенные военнослужащему … Но нет! Всё равно — «школьница»! Загадка, однако…

О! Мысль в голову пришла! А не накатать ли мне в полицию заявление о пропаже телефона? Пусть ищут. Вполне возможно, что этот документ сможет мне потом пригодиться. В судах любят всякие справки приобщать к материалам дела. Спросят, — а у меня есть! Я — молодец!

Впрочем, эта мысль — не из новых. Я уже как-то думал о доведении ситуации до точки абсолютного маразма, собирался подать заявления не только в полицию, но и в комиссию по делам несовершеннолетних, комиссию по контролю за выполнением закона о труде и… Куда я ещё собирался написать жалобу на жестокое обращение?

Задумываюсь, припоминая.

«Лигу сексуальных реформ» и «Спортлото», — откидываю. То не про это… О! В прокуратуру! Самому главному прокуратору с жалобой на армейский беспредел. Наверняка он скучает без работы, поскольку в Корее кругом тишь да гладь. А я ему помогу в борьбе со скукой. Осталось лишь придумать, что написать…

Время действия: пятнадцатое ноября, вечер

Место действия: кабинет генерала Им ЧхеМу

— Куда, вы говорите, она написала? — словно не расслышав или не поверив ушам, переспрашивает генерал у адъютанта.

— В комиссию по делам несовершеннолетних…

Им ЧхеМу хмыкает, делает паузу, потом хмыкает ещё раз и начинает смеяться. Адъютант вежливо улыбается.

— И что? — отсмеявшись спрашивает генерал. — Военная полиция зарегистрировала жалобу?

— Да. Оформили как положено.

— Они ненормальные?

— Не могу сказать, господин генерал. Только Агдан написала ещё жалобы генеральному прокурору страны, в Верховный и Конституционный суды…

— И их тоже зарегистрировали?!

— Да. Тоже.

— Они точно — ненормальные! — решает генерал. — Не понимают, что делают?

— По слухам, в случае отказа Агдан угрожала пожаловаться самой госпоже президенту. Когда та придёт провожать её к самолёту, на котором Агдан отправится в Америку получать премию Грэмми.

— Чёрт! — восклицает генерал. — Премия Грэмми!

«Я совсем об этом забыл!» — быстро думает он. — «И не отдал приказ готовиться. Поэтому, никто ничего не делал. Реально ли что-то успеть за оставшийся месяц? На определение статьи расходов в министерстве уйдёт не меньше месяца, с учётом того, что уже конец года, это наверняка будет вообще нереально. Какой необходим на это бюджет? Наверное, Агдан потребуются новые наряды. Стилисты, помощники, какая-то реклама… Что ещё?»

Генерал задумывается, перебирая в голове сведения о шоу-бизнесе, почерпнутые им из просмотра ТВ-новостей и телесериалов. Спустя минуту он признаёт, что слабо разбирается в этой сфере деятельности и сказать, сколько это будет стоить, — не может.

«Доложить вышестоящему руководству о проблеме? Будет выглядеть, словно не справился. Там тоже с меняспросят план операции и оценку необходимого финансирования, а их как раз и нет! И в свете последнего заявления этой нахалки, — вряд ли можно рассчитывать на заинтересованное отношение к заявке. Все станут максимально дистанцироваться, а для отведения от себя обвинений — скажут, что запрос был подан слишком поздно, когда уже нельзя было ничего сделать. Вывод: виноват Им ЧхеМу!»

Генерал хмурится, пытаясь найти выход.

«И просто проигнорировать поездку не получится. Международное мероприятие в Америке. Впервые в истории страны её гражданка может получить такую высокую награду. Обязательно спросят — почему не организовал и не обеспечил? Вот чёрт, как я забыл про Грэмми?»

«Вдруг, поездку отменят из-за её неблагонадёжности? — приходит ему в голову обещающая спасение мысль. — Вряд ли. Кто возьмёт на себя ответственность? Если только Пак ГынХе . Но пока её отношения к происходящему не видно. Молчит. И, как обычно, будет молчать до последнего, а потом спросит. Поэтому нужно быть готовым. Если отменят, когда готов, — это ничего. А вот если не отменят, а готовности нет, — вот тут будут проблемы…»

«И ещё вопрос. Если Агдан не получит награды? Там же не всем подряд её дают? Чья в этом случае будет вина? Конечно, большей частью, — Агдан. Но и на меня ляжет тень поражения, как организатора и сопровождающего…»

Генералу приходит ясное понимание, что ехать на Грэмми ему не хочется. Как и заниматься подготовкой этого мероприятия с совершенно мутными, на его взгляд, перспективами. Лучше в этом совсем не участвовать.

«Куда бы её деть, эту ненормальную сангсу?» — спрашивает он у себя и тут же в голову приходит идея.

— А скажи, — обращается он к терпеливо ждущему адъютанту, — военная полиция выдвинула против Пак ЮнМи официальное обвинение?

— Насколько мне известно, — нет, господин генерал.

— Ага… — удовлетворённо кивает тот и задаёт следующий вопрос. — У нас ведь законодательством срок предъявления обвинения определён в трое суток. Так?