Анна Замосковная - Отбор женихов для волчицы лунного князя

– По литературе сумеречного мира? – вскидывает брови Велислава. – Я даже в кошмарном сне не могу представить, что бы эти знания несли ценность или практический смысл. Нет, это всё баловство из любви к чужой культуре. А нужные практические знания Ариан может получить сам или нанять профессоров, экспертов, консультантов.

– Но должно же быть что-то для души.

– Вот! – Велислава вскидывает палец. – Это ваше веяние, сумеречное, о том, что тело и душа нечто раздельное, нуждающееся в разных вещах. А душа и тело едины, их потребности нельзя разделять, иначе душа или тело зачахнет.

– Значит, Ариан правильно делает, что не разделяет потребности. – Прикрываю улыбку чашкой с ароматнейшим кофе.

Прищурившись, Велислава внимательно меня оглядывает.

И кто меня за язык тянул? Кажется, нажила себе врага. Пытаясь смягчить эффект, судорожно глотаю кофе. Рот опаляет так, что перехватывает дыхание, но я бормочу:

– Спасибо, очень вкусно.

– Пожалуйста, – роняет Велислава, не меняя грозного прищура.

***

Волосы мне, нарушая волшебность инициации, Велислава просушивает феном, – розетка расположена у самой кровати, – сама же заплетает их в тугие косы с белыми лентами.

Белый сарафан приносит смотрящая в пол девочка. То ли боится Велиславу, то ли по ритуалу на меня смотреть не положено. Тяну руки к подолу, но Велислава молча их перехватывает и, стянув с меня полотенце, надевает сарафан.

С каждой секундой становится всё страшнее.

Велислава затягивает у меня на талии длинный расшитый бисером и жемчугом пояс.

Сердце гудит от волнения, от ощущения приближения чего-то страшного.

Взяв меня за руку, Велислава направляется к выходу, увлекая за собой.

Мы проходим по коридору, озарённому ярким лунным светом.

Никого нет. Тишина. Будто вымерли все.

Спускаемся по винтовой лестнице. Зеленоватое сияние фосфорных светильников придаёт гладким ступеням и стенам потусторонний мертвенный вид.

Холод вытесняет накопленный в бане жар, и я начинаю дрожать. Надо было считать ступени – это хоть отвлекало бы. Босым ногам всё неуютнее касаться леденеющих камней.

Шагающая впереди Велислава в зеленоватом сиянии кажется призраком.

Когда я уже трясусь от холода и страха, мы выходим в коридор, завершённый двойной дверью с рельефным изображением скалящегося волка. Дверь, кажется, медная, и пылающие по бокам факелы рассыпают золотистые блики по отполированным зубам и страшной морде.

Останавливаюсь. Но Велислава тянет вперёд.

– Вы ведь меня не убьёте? – шепчу я.

Уголок её губ дёргается в полуулыбке. В несколько ловких рывков Велислава подводит меня к двери и толкает створку ладонью. Половина морды уходит в горячий влажный сумрак.

Запихнув меня внутрь, Велислава захлопывает створку и, судя по звуку, запирает.

Просторное помещение озаряется лишь четырьмя тусклыми светильниками в далеко отстоящих друг от друга углах. Оглядываюсь, но почти ничего не вижу из-за полумрака, усиленного паром или туманом, стелящимся по кафельному полу.

– Выпустите, – шепчу и стучу по двери.

Шёпот и стук звучат неожиданно громко. Я застываю. Гул сердца усиливается оглушительно.

Из клубов пара высовывается громадная тёмная морда. Волк размером с меня. Он приближается. На его губах и груди масляно блестит кровь, капает с него.

Дыхание перехватывает, я вжимаюсь в дверь. Хочется взмолиться «Не убивай», но голос не слушается. Запах крови расползается вокруг.

В глазах гигантского волка вспыхивают луны.

Так… это Ариан? Если он, то у него планы на меня, кажется, не гастрономические.

«Спокойно, – приказываю себе. – Это проверка. Это просто проверка».

Волчища медленно приближается.

Если это Ариан, почему такой тёмный?

Дрожь зарождается в кончиках пальцев, сердце леденеет. Надо думать быстрее, пока от ужаса не обезумела.

Я на испытании. Мне надо проявить почтение… Поклониться, что ли? Тогда зачем он такой тёмный и в крови?

Вглядываюсь в волка с сияющими глазами… да он грязный! Просто грязный, будто в луже искупался. А потом ещё о грязь потёрся и всю лужу собой просушил. А после задрал овечку. Смотрю на лапы: в полу между ними дырка… слив?

Испытание на чистоту и почитание.

– Тебя что, помыть надо? – сипло уточняю я.

На грязной морде появляется подобие однобокой ухмылки.

Сползаю по двери. Нервно хохочу. Изверги! Мистификаторы… Цензурных слов нет, чтобы выразить всю степень моего негодования.

Остановившийся передо мной Ариан сгибает переднюю лапу, из-за этого его огромная фигура выглядит игриво.

Хохотнув, поднимаюсь, смело шагаю в тёплую влажность пара и оказываюсь у печи с раскалёнными камнями на верхней плоскости. Рядом – вёдра. Вдоль стены тянется резервуар с холодной водой. И снова вёдра. Ещё дальше – лежак, ковши, расчёски и… шампуни собачьи: шеренга из двадцати флаконов. Чтобы шерсть была шелковистой и легко расчёсывалась.

Оборачиваюсь: бесшумно следующий за мной Ариан по-волчьи ухмыляется.

– Так вот кто тебя моет, – щурюсь я. – И что, ради каждой церемонии приходится так пачкаться?

Мне удивительно легко. Ариан шумно вздыхает и опускает морду. Теперь ясно, почему Велислава отказалась переносить ритуал из-за того, что к нему всё – то есть Ариан грязный – готово.

– Ладно, грязнуля, подставляй шкуру, пока я добрая.

Ариан опускается на пузо и, вытянув лапы, кладёт на них узкую морду. Умильно смотрит на меня снизу. Просто сама невинность.

Вздохнув, отправляюсь набирать воду. Не удивлюсь, если эти садисты не выпустят меня, пока не отмою его мохнатое лунейшество.

***

Мыть волка размером с корову занятие нелёгкое. Особенно если у тебя не водопроводная вода, а печка, и тёплую воду надо сначала навести в ведре, а потом выливать на мохнатую тушу.

– И шерсть у тебя слишком длинная, – ворчу, выдавливая на холку второй флакон собачьего шампуня-кондиционера. – Не мог купить шампунь, который мылится получше?

Жиденькая пена мгновенно темнеет от остатков грязи и крови. Просто удивительно, как сильно можно измазаться при желании, даже поливание водой почти не смыло с длинношёрстой шкуры песок и глину.

– Мог бы для меня по-дружески не так сильно пачкаться, – продолжаю ворчать я.

Наглая мохнатая морда обращает на меня жалобный взгляд.

– Молчишь… – Взмыливаю бархатистую шерстку на лбу и носу. – Ты меня чуть до инфаркта не довёл, зверюга бессовестная.

Ариан совсем жалобно вздыхает.

– А если потенциальная жрица отказывается тебя мыть, кто твою шкуру драит?

Тяжкий вздох становится мне ответом.

– Неужели сам полощешься? – Скребу грязной пеной мягкий подбородок, щёки, шею. Ариан смотрит жалобно. – Или уже прошедшие ритуал жрицы помогают?