Дмитрий Литвинов - Ветра Пустоши. Книга 1. Старые долги

Вот так целый день и пробегал по городу наемник в поисках людей, а поиски закончились, по сути, ничем.

Старший наряда охраны городских ворот, сидел за своим столом в рабочем кабинете. Душно нестерпимо, хвала духам Пустоши, гребаное солнце уже скоро зайдет, наступит долгожданная ночь, хотя и она не принесет облегчения и прохлады. Мысли витали где-то далеко, не хотели сосредоточиться, на том, что важно именно сейчас. Нужно было придумать что-то конкретное, что с этим дальше делать.

Час назад, вернувшись с обхода караулов, высокий, крепкий старший наряда охраны решил расслабиться. Для этого у него всегда была припасена маленькая фляга с хорошим самогоном, но во время службы такая вольность строго возбранялась, поэтому никто его видеть не должен. Старший наряда охраны поднялся в свой рабочий кабинет, заперся на ключ изнутри, достал из потайного кармана заветную флягу, металл фляги и ее содержимое приятно отяготили руку. Улыбнулся сам себе, настроение поднималось, пробку отвернул, в нос ударил резкий сивушный аромат, прелесть! Поднес к губам, жидкость огненная рот обожгла, к горлу устремилась, стук в дверь… Проклятье, тысяча демонов Пустоши на твою голову! Поперхнулся старший наряда охраны.

– Кто?!

– Вам записку передали.

Голос из-за двери.

– Какого морока, сейчас, иду!

Крышку на место навинтил, флягу в карман отправил, пошел дверь открывать, рукавом занюхивая.

На пороге стоял молодой воин, с СКСом на плече вдоль тела.

– Прошу прощения старнарох Лех сен Вар, вот, пацан только что принес, сказал срочно лично в руки нужно вручить.

Протянул записку – серый грубый кусок бумаги вчетверо сложенный, тесьмой грубой обвязан, печатью скреплен. А главное печать то сама есть, а узора на ней никакого нет – как это понимать?

– Ты свободен.

И вот, сидит он теперь за своим столом, записку, развернутую в руке держит, нужно понять, кто за этим стоит и как дальше действовать, а мысли далеко витают.

« Ты должон. Плоти по щитам или придем за табой ».

Ни подписи тебе, ни авторства. Ошибки, почерк корявый, как будто детский, а ребенок тот только писать учится. Шутка может, чья-то неуместная, разыграть кто-то решил. Может и так, но только, скорее всего, то дело рук того оборванца кривого, с которым он неделю назад в кости в подпольном игорном доме, подвязался играть. Силен, калека оказался, а Лех сен Вар слишком азартен. Проиграл он кривому внушительную сумму, разумеется, с собой тогда у него столько денег не было, записку долговую истребовали у него. Написал. Только деньги старший наряда охраны, по сей день, отдавать не спешил, да и как он их будет отдавать, если нет у него этих денег. Любил он погулять, покутить, с девками отдохнуть любил, игры азартные обожал. У такого деньги никогда не залеживаются. Жена дома причитает постоянно, вот, мол: «Я тебе наследника, а ты ни ему, ни мне, ни внимания, ни любви, ни ласки. Грубый, черствый, все время пьяный, семья впроголодь, а сам с девками кутишь, морок окаянный, зачем я за тебя пошла!».

Урою падаль, если это тот кривой, если его рук дело – брюхо вспорю и в Пустоше аргам скормлю.

Стук в дверь, резкий, неожиданный. Бумажку скомкал, в карман брюк убрал. Поднялся. Пошел открывать. На пороге все тот-же молодой с СКСом. Что на этот раз?

– Простите старнарох Лех сен Вар, с закатной башни докладывают – караван из Пустоши к нам идет.

– Караван, в такое время? Передай, чтобы готовились встречать, я сейчас подойду.

Посыльный ушел. Старший наряда охраны дверь прикрыл, быстро флягу достал, два глотка сделал, рукавом опять занюхал, флягу убрал и, взяв автомат десантный со сложенным прикладом, вышел из кабинета.

Кабинет старшего наряда охраны городских ворот, находился в служебном помещении у главных ворот Атолла, поэтому Лех сен Вару пришлось спускаться по витой лестнице вниз и идти через всю торговую площадь, к закатным воротам. Во время Солнечной Бури, когда торговля практически останавливалась, и караваны не ходили, в городе часто отсиживались команды караванеров, не успевших покинуть город до бури. Хотя раньше многие именно сюда приезжали, чтобы бурю переждать, но в свете событий прошлых двух лет, таких желающих резко поубавилось.

Торговая площадь, располагалась между основной городской стеной и прикрывающей главные ворота передней стеной, называлась так, потому что там располагались временные перевалочные склады и ангары, в которые отгружались товары с картов сразу после прибытия в город. Иногда эти товары, даже не покидая помещений этих складов и не увидев рынка, сразу перегружались на другие карты и уходили в другие города. Иногда торговля велась так – товар пришёл, его отгрузили, продавец пошел на рынок, нашел покупателя, привел на слад, товар осмотрели, ударили по рукам, перегрузили и увезли. Иногда на биржах и по долговым обязательствам покупался товар, которого еще даже не было в городе, когда он прибывал, его сразу отгружали покупателям.

И вот, сейчас, на этой площади стояло совсем немного картов, в основном принадлежащих торговцам, живущим в Атолле, да те карты, что иногда во время бури к близлежащим копальням ходили. Была парочка небольших легких, быстрых, двухосных, одномачтовых карта, в основном используемых для перевозки денег.

Старший наряда охраны пока через площадь шёл, эти карты беглым взглядом окинул. Да совсем хреново стало, раньше яблоку негде упасть было, морок бы подрал, тех выродков, что ту резню устроили. К закатным воротам подошел, постовой на встречу.

– Докладывайте!

– Три средних, трех осевых карта с полуночно-закатного направления приближаются, зеленые сигнальные флаги на мачтах – с товаром идут, с людьми и грузом в караване все в порядке. Идут под флагами Полуночного Альянса. Через час должны подойти.

– Все оповещены, по местам стоят?

– Так точно!

– Дегазационная команда на месте, раствор готов?

– Так точно!

– Старший оружейной комнаты на месте?

– Так точно, на месте!

– Хорошо ждем. Смотрящим вперед, глаз с каравана не спускать, поднять сигнальный голубой флаг на башне – въезд в город разрешен!

Тусклый свет жировых ламп нехотя вырывал у мрака пространство зала, заставленного столами и лавками. Мрак отступать не хотел и прятался по углам и за стойкой, жался под столами и лавками – ждал своего часа. Трактир находился в центре Атолла, он был один на весь город. Главный вход выводил на улочку, сразу за которой располагалась базарная площадь. Улица уходила в обе стороны и каждая упиралась в постоялый двор. Над одним красовалась вывеска со скрещенными молотом и вязкой колосьев, здесь предпочитали останавливаться торговцы. Второй постоялый двор был ближе к въездным воротам, на вывеске был изображен карт с распущенными парусами наполненными ветром, что говорило само за себя, комнаты здесь предпочитали арендовать караванеры, наемники и путники всех мастей. Цены и сервис здесь, конечно, были много ниже чем у первого двора.