Павел Клюкин - Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Плеск волны от причалившего к берегу парома почти заглушил ее последние слова. Ночь вступала в свои права, лишь только западный край неба еще светился розовым.

Процессия неспешно шагающих отроков растянулась по дороге в Академию.

— Смотри, Юленька, звезда упала, — Мишка показал рукой на искорку, сверкнувшую в вышине. — Загадывай скорей желание, только никому его не говори, иначе не сбудется.

— Ты уже загадал? — Девушка заглянула ему в глаза, словно надеясь там узнать ответ на свой невысказанный вопрос.

— А ты? — В глазах Мишки, крепко сжавшего ее враз вспотевшие ладошки, светился тот же вопрос.

— Да, — одновременно прошептали их губы, смыкаясь в первом поцелуе.

И только лишь мудрая ночь, укрывающая своим черным бархатным плащом усталую землю, знала, что загаданное желание было одинаковым у каждого из них:

«На всю жизнь вместе».

«Бессонные ночи надолго запоминаются». Эту присказку своего школьного приятеля Мишке не раз еще пришлось вспомнить сегодня. Действительно, о сне приходилось только мечтать. Ночь, приобщившая его и опричников, к Перунову братству подходила к концу, а впереди был еще не менее насыщенный событиями день. Полностью поглощенный раздумьями о случившемся, боярич так и не вспомнил бы о предстоящих делах в Академии, если бы не Дмитрий, подошедший к нему с вопросом:

— Миш, а где мы телегу брать будем?

— Какую еще телегу? Для чего? — вопрос застал врасплох, Мишка даже обвел взглядом воеводское подворье, пытаясь понять, для чего тут могла понадобиться какая-то телега.

— Ну, как для чего? — Дмитрий укоризненно посмотрел на него. — Сегодня же отец Михаил должен у нас в Академии молебен служить. Не пешком же ему добираться. Вот я и подумал, что надо бы телегу за ним послать. И нескольких опричников дать в сопровождение.

— О, ё… — Михайла с силой хлопнул себя ладонью по лбу. — А у меня прям все из головы вылетело. Давай тогда немного по-другому сделаем. Ты с ребятами оставайся здесь, в Ратном, отдохните немного. Утром оденьтесь понаряднее, про брони и оружие не забудь, сделайте вид воинский и поезжайте за отцом Михаилом. Вроде как вы — его почетная охрана. Да так и приедете в Академию. А я сейчас поскачу туда. Хоть мама и должна была приготовить все как нужно, но она, наверное, волнуется, почему нас нет. Да и еще раз проверить все не мешает. А насчет телеги подойди к деду или, лучше, к дяде Лавру — объяснишь ему в двух словах, зачем она нужна, и он непременно поможет.

— Ага, понял. Все сделаю, как договорились.

— Ну, и молодец! — Мишка хлопнул своего заместителя по плечу. — С богом! Поехал я.

— Удачного пути!

Утро нового дня вступало в свои права. Зверь, видимо чувствуя нетерпение всадника, почти сразу рванул в галоп. Пришлось чуточку придержать его, переведя на рысь. Дорога была привычной, неприятностей не предвиделось, поэтому Мишка даже позволил себе немного, вполглаза, подремать в седле — усталость все же брала свое.

Правда продолжалось это недолго, да и нельзя было уж совсем сваливаться в сон. Как всегда кстати, повстречался старый знакомый — маленький ручеек, берущий начало из родничка невдалеке от дороги. Его вкусной свежей водой Младшая стража всегда утоляла жажду в учебных походах. Остановив жеребца, Михайла слез, наклонился к маленькому бочажку и с веселым фырканьем плесканул в лицо несколько пригоршней воды.

— Ух, хорошо! — утренняя свежесть родника, казалось, влила новые силы в усталые мышцы и напрочь прогнала сон. Берестяной ковшик, сделанный кем-то из отроков на одном из прошлых привалов, висел здесь же на сломанной орешине. С наслаждением глотнув студеной водицы, Мишка подхватил повод Зверя, тоже вознамерившегося было припасть к роднику.

— Никак нельзя тебе, вот приедем в Академию, там напьешься, — он потрепал по шее недовольно всхрапнувшего коня и, пошарив в притороченном к седлу мешочке, достал молодую морковку. — Давай, хрумай и поедем дальше.

Зверь не заставил себя долго упрашивать и в момент подмел любимое лакомство. По привычке Мишка взлетел в седло, но резкий спазм сразу напомнил о полученных ранениях. Смахнув невольные слезы, он несколько минут недвижно пережидал боль, а затем тронул коня и порысил по знакомой дороге.

Михайлов городок показался совсем не таким, каким по возвращении из похода, наоборот, в этот раз Мишка поразился его суетливой многолюдности. По случаю молебна занятий не было и отроки, уже знавшие, что им предстоит пройти перед всеми прочими (а в первую очередь перед девками!) при оружии и в начищенных бронях, позабросив все прочие дела, только и ждали команды на подготовку к построению. Женский контингент, в свою очередь, все никак не мог выбрать наряды для такого торжественного случая, то и дело перебегая из одной горницы в другую, держа в руках то платье, то бусы, то ленты — в общем, весь арсенал средств, призванных штабелями укладывать будущих воинов к их ногам. Что-то громко кричала своим помощницам Плава, выглянувшая из кухни, чтобы отдать очередные распоряжения насчет готовящегося застолья. Около часовни Михайла узрел артельщиков Сучка, украшавших здание по случаю праздника. А самому плотницкому старшине что-то поочередно втолковывали Анна и Алексей. И еще бросилось в глаза присутствие нескольких десятков совершенно незнакомых мужиков, один из которых, здоровенный, весь заросший светлым, чуть в рыжину, волосом, нетерпеливо переминался неподалеку от матери.

— И не забудь сказать своим артельщикам, чтобы сразу как закончат, переодевались и все к часовне шли, — донеслись до Михайлы слова матери, когда он подъехал к говорившим и спешился, держа коня в поводу.

— А ты куда запропал? — напустилась Анна на сына. — Все тут с ног сбились, скоро отец Михаил будет, а тебя нет, как нет. Живо давай — умываться и одежу примерять. И где два десятка твои?

— Все в порядке, мам. Я из Ратного. Ребята как раз отца Михаила привезут — вроде как охрана почетная. А я вперед поскакал, чтобы предупредить, ну и помочь, если надо.

— А, тогда ладно. Здесь, у нас, слава богу, почти все готово.

— Так готово, — вступил в разговор Алексей, — что приходится парней чуть ли не силой останавливать. Аж из портов готовы выскочить и бежать воинскую справу одевать на себя. Прямо как девки, которым новые обновы привезли.

— Так спекутся же в бронях. Вон солнце жарит уже как.

— Вот и я про то. Когда, как думаешь, отец Михаил приедет?

— Должно быть ближе к полудню, часа через три — не раньше.

— Ладно, тогда я пошел — приструню наших самых нетерпеливых. А ты с матерью иди — она для тебя уже все подобрала и разложила, «младший воевода», — слегка поддел Мишку Алексей и повернулся к подошедшему почти вплотную мужику. — А тебе чего?