Сергей Щипанов - По ту сторону

– Охотно вам верю, сеньор, но мой долг велит убедиться лично.

– Что ж, раз вы настаиваете…

Махнув рукой на бесполезные дипломатические уловки, Хоум позволил испанцам осмотреть корабль.

Опять загрохотали по дощатому настилу сапоги. Испанцы спустились на нижнюю палубу.

Чего уж они искали, не знаю.

К нам в лазарет заявились двое солдат. В шлемах и кирасах, с алебардами, оба упитанные, краснолицые, с усами торчком – бравые вояки. И сразу на меня уставились – явно не ожидали встретить на судне представительницу слабого пола.

– Oh, aquí la mujer! (О, здесь женщина!) – воскликнул один из солдат. Другой выпятил губы и причмокнул.

Начали что-то спрашивать по-испански. Я отмахнулась:

– Don't understand (Не понимаю).

Сходили за начальством.

Появились два представительных синьора, оба в сверкающих доспехах (видимо, не дешёвых), при шпагах.

Несмотря на регулярное проветривание мною помещения лазарета, запашок здесь стоял тот ещё. Надо видеть, как брезгливо сморщились лица знатных господ! Один даже достал платок и зажал им нос. Похоже, это и был сеньор Кристобаль де Толедо.

– Кто вы такая? – обратился ко мне по-английски его спутник, рангом, видимо, пониже.

Мужлан. А у себя в Испании считается, наверное, галантным кавалером. Но он задал вопрос, и мне пришлось ответить:

– Я помощница корабельного хирурга, сеньор.

– Вот как, – вмешался вдруг де Толедо, убрав от носа платок, – но в судовом реестре нет женщин, помощниц хирурга! Зато в судовом журнале записано, что в плен захвачена некая особа с пиратского корабля, переодетая в мужское платье. Видимо, это вы и есть?

Я молча кивнула. Спохватившись: с важными господами нельзя разговаривать жестами, пояснила:

– Да, сеньор, я плавала на каперском судне в качестве лекаря. Обстоятельства так сложились, что вынуждена была выдавать себя за мужчину.

Де Толедо и его сопровождающий перебросились несколькими фразами на испанском.

– Любой пират, по законам Испанского королевства – преступник, – заявил «младший по рангу». – Мы, не будучи уверены в том, что вы не совершали преступлений…

– Сеньоры! – раздался уверенный голос Хоума, перешагнувшего порог каюты. – Эта дама – моя невеста.

Неожиданное появление капитана и его слова поразили всех.

Несколько мгновений длилась немая сцена, как в последнем акте «Ревизора». Испанцы переглядывались, озадаченные, а у меня сердце едва не выпрыгнуло наружу, и щеки пылали.

Роберт подошёл и встал рядом, всем видом выражая непреклонную решимость оградить избранницу от нападок.

Де Толедо скривился, изобразив подобие улыбки:

– Примите мои поздравления, сеньор. Однако же, позволю себе заметить: сеньорина водила знакомство с пиратами.

– Моя невеста не преступница! – резко возразил Роберт. – Есть документ, удостоверяющий, что она служила на судне лекарем, и не имела доли в каперской добыче.

Видя, что командир испанцев собирается возразить, кэп добавил твёрдо:

– Честь дамы я готов защищать с оружием в руках.

Он положил ладонь на рукоять шпаги.

Спутник де Толедо тоже схватился за шпагу, но командир остановил его движением руки.

– Мы, испанцы, – сказал он напыщенно, – умеем ценить отвагу, и уважаем людей, ставящих честь превыше собственной жизни. Поскольку вы, сеньор, поручились, если я правильно вас понял, за сеньориту, мы готовы поверить, что она не замешана в каких-либо преступлениях.

Слушая эту пафосную речь, я подумала: испанец просто струсил. Он с самого начала блефовал, прибыв на английское судно. Демонстрировал бесстрашие – «зарабатывал очки» в глазах высшего начальства. Расчёт на то, что англичане, находясь под прицелом пушек четырёх кораблей, молча снесут оскорбительное поведение противника, не оправдался, и де Толедо старался сохранить лицо, делая хорошую мину при плохой игре.

Может, я в чём-то и ошиблась, но как бы то ни было, испанцы оставили меня в покое. Закончив досмотр, и не обнаружив ничего предосудительного, они отбыли восвояси.

Никто и никогда не называл меня невестой. Волнительно, что и говорить.

– Спасибо вам, сэр, – сказала я с чувством, когда Роберт вошёл ко мне в каюту.

Испанцы пропустили «Эдмунда» и «Сирену», корабли легли на курс в сторону Англии.

Конечно, я безмерно благодарна капитану за то, что он сделал для меня, но… Право, не могла же всерьёз рассчитывать заполучить Роберта в мужья. А если уж честно и откровенно, то и не хотела. Нет, Роберт нравился мне. Очень. Пожалуй, я даже влюбилась. Но после того, как неведомая «Служба» прислала сообщение, и забрезжила надежда на возвращение домой, я не желала появления у меня привязанностей, и вообще ничего, что могло бы помешать покинуть шестнадцатый век. Впрочем, «Служба» не торопилась выходить на контакт, и полученная эсэмэска оставалась единственной весточкой из третьего тысячелетия.

– Жанна, я хочу извиниться за то, что назвал вас своей невестой, не спросив согласия.

– Ну что вы, сэр! Мне даже приятно…

– Правда?

Роберт смотрел мне в глаза. Я смутилась:

– Каждой женщине лестно внимание мужчины.

– Значит, вы на меня не в обиде? – продолжал спрашивать капитан.

– Разве только самую малость, – ответила я кокетливо.

Захотелось, вдруг почувствовать себя неотразимой, способной вскружить голову любому.

Я не боялась заиграться: знала, что не позволю эмоциям взять верх над рассудком, не дам нашим с Робертом отношениям зайти слишком далеко…

А, да ладно! Что я на самом-то деле?! Вру себе. Ведь хочу, страстно хочу, чтобы он обнял и поцеловал меня. Прямо сейчас. Ну же!

Мы стояли тет-а-тет, глаза в глаза, но во взгляде Роберта я не видела желаемого огня. Так смотрят на добрую знакомую, которой приятно помочь, с которой интересно общаться, но и только.

Или, всё-таки, ошибаюсь? Может, под маской холодной учтивости кэп прячет истинные чувства?

Чёрт бы побрал английскую сдержанность!

– Выходит, вы всё же обиделись, Жанна? – продолжил капитан. – На что же?

Я лукаво улыбнулась:

– А вы догадайтесь, сэр.

Роберт развёл руками:

– Право не знаю, что и думать.

Беседа продолжалась в том же полушутливом ключе. Я предложила кэпу присесть и уселась сама.

– Жанна, а ваша коробочка…

Всё понятно: не я ему нужна – игрушка!

Вздохнув, полезла в сундук за телефоном.

Ладно, чем бы тебя на этот раз удивить? Ага, вот – клипы.

Я выбрала Гребенщикова.

Бэ Гэ пел «Город золотой». Какая-то старая запись, в углу картинки заставка «Музыкальный ринг».

Роберт вновь был поражён – смотрел и ахал:

– Кто этот человек, Жанна?

– Певец, сэр.

– Он поёт по-русски?

– Да.

– А о чём?

Я, как смогла, постаралась перевести и объяснила: