Василий Сахаров - Воин Яровита

На мгновение бой прекратился, и противники разошлись. Варяги потеряли всего несколько воинов, а католики, вместе с передовым дозором, не менее трёх десятков. Но тут язычники выдвинули вперёд лучников, и Креон, заметив позади небольшой лесистый взгорок, приказал отступить на его вершину. Дружно, словно один человек, боевой, хорошо слаженный отряд христиан стал отходить. Десяток наиболее сильных и хорошо вооружённых воинов семьи Виде вскинули щиты и образовали неровную линию, которая прикрывала это отступление, остальные же хирдманы, подхватив раненых, побежали наверх. Враги выкрикивали вслед что-то оскорбительное и потрясали оружием, а лучники выпустили по ним несколько стрел. Однако по какой-то неизвестной причине преследовать беглецов они не торопились. Это было необычно, поскольку варягов было больше и засаду язычники устроили заранее. Правда, Креон этому значения не придал, думая только о том, как вырваться из проклятого леса и добраться до ближайшего замка или Виборга, а зря.

Лишь только передовая группа рыцарей взобралась на взгорок, вершину которого венчала ровная площадка, как они обнаружили перед собой новых врагов, и срубленные с плеч головы христиан покатились вниз по склону. На холме тоже оказались венеды, только не рядовые варяги-ватажники, а витязи Святовида.

«Ловушка в ловушке! – мысленно воскликнул тамплиер. – Нам указали направление, и я туда отступил. Затем собрал людей, которые могли разбежаться по лесу, и, когда на нас надавили, сам пошёл в руки витязей. Господи! За что?!»

– Святовид!!! – разнеслось над холмом, и служители языческого божества, с которыми, как заметил тамплиер, были колдуны в белых одеждах, погнали викингов и тамплиеров обратно навстречу варягам.

Делать было нечего, оставалось только умереть, и вместе с несколькими братьями, не обращая внимания на викингов, которые нестройной гурьбой бросились к дороге, Тибо Креон рванул навстречу витязям, в свою последнюю атаку. Его превосходный полутораручный меч, подарок отца, благородного человека во многих коленах, сиял на солнце. Взгляд подмечал каждую деталь, хотя сильнейший шум в голове и кровь на глазах мешали сосредоточиться. Воля рыцаря, идущего на смерть, была крепка и нерушима. Сильное и ловкое тело, которое закалили многолетние тренировки и кочевая жизнь, когда Тибо Креон носился по землям Европы в поисках славы и острых ощущений, всё ещё слушалось своего хозяина. А разум крестоносца посылал на язык старую молитву, которая, как заверяли его цистерцианцы, должна придать ему дополнительные силы.

– Господи! – отбивая мечом вражеский топор, вскричал Тибо Креон. – Прими свободу мою!

Размен ударами с одним из витязей, который, словно лесная кошка, ловко ушёл от его смертельного выпада.

– Возьми память мою, разум и волю!

В грудь рыцаря попал брошенный умелой рукой топор, и, хотя проклёпанная металлическими пластинами миланская кольчуга выдержала, Креон не устоял, потерял щит и покатился по траве.

– Всё, что имею и чем располагаю, Господи… – Тамплиер поднялся и сплюнул скопившуюся во рту кровь. – Всё это даровано мне Тобой, а потому я предаюсь в руки Твои!

Тибо глотнул воздуха, который, словно крепкий хмельной напиток, обжёг его горло, и пригнулся. Над головой пролетел вражеский клинок, и Креон подсёк своему очередному противнику, неосторожному молодому юноше, ногу.

– Единственное, что прошу, Господи, даруй мне любовь Твою и благодать Твою!

Меч крестоносца был готов поразить языческого храмовника. Но рядом с венедом были его товарищи, которые прикрыли его, и от мощного удара щитом в голову рыцарь снова оказался на земле. Он опять поднялся. Сил от молитвы почему-то не прибывало, но Тибо не сдавался, продолжая биться и выкрикивать заветные слова:

– И буду богатства преисполнен, и никогда не попрошу я ничего иного! Только помоги одолеть врагов Твоих, Господи! Помоги!

Глаза тамплиера встретились с глазами очередного врага, по пояс обнажённого крепкого воина с чубом на голове и золотым поясом, и в его глазах Креон увидел свою смерть.

– Аминь!

Рыцарь завершил молитву и, перехватив рукоять меча двумя руками, встал в базовую стойку для нанесения мощного косого удара от правого плеча вниз. Его мольба не была услышана, и в нём ничего не изменилось. Господь не даровал ему сил, и Тибо понадеялся на то, что ещё сможет свалить хотя бы одного врага. А тот, словно танцуя, мелкими быстрыми шажками обошёл крестоносца. Следуя за ним взглядом, Креон увидел, что находится в кругу витязей, которые давно могли его убить, но не торопились. Воины Святовида развлекались. Им было интересно посмотреть, как бьются храмовники чужого бога. Поэтому они по очереди выталкивали в круг молодых воинов, наблюдая за их боем.

Опытный Тибо понял это, а ещё он разглядел трупы своих братьев-орденцев, которые лежали под ногами венедов, и его душа заплакала от горя. Вот здоровяк Гуго Виенн, в голове которого застрял венедский топор. Рядом быстрый и очень опасный Симон Тользен, коему отрубили руку и ногу. А за ними виднелся испачканный сажей плащ брата Лукаса Фритье, получившего мощный удар палицей по голове. Все они погибли во славу Господа. Таков был их удел, и теперь пришла очередь Тибо. Вот только опытный витязь с золотым поясом, поигрывая мечом, не спешил даровать ему смерть, и тогда Креон подумал, что его хотят захватить в плен. Это было бы ужасно, но совершить самоубийство он не мог. Значит, требовалось разозлить противника, и тогда Тибо прокричал:

– Что же ты?! Наступай! Покажи мастерство! Боишься?! Правильно делаешь! Бойся меня, мерзкий язычник! Я убью тебя! И ты будешь гореть в аду, где рогатые черти станут варить тебя в котле с кипящим маслом! Давай! Вперёд!

Выкрикнув это, крестоносец подумал, что витязь может не понимать его родного языка. Но он высказался, и ему стало немного легче. А венед слегка кивнул и проговорил:

– Я Доброта.

Креон понял, что это имя, и машинально представился в ответ:

– Тибо Креон.

Противник рыцаря снова кивнул и двинулся на тамплиера.

«Наконец-то!» – пронеслось в голове крестоносца, и он снова встал в стойку.

Венед двинулся на него всё той же мягкой стелющейся походкой. Она была стремительной, но и Тибо прошёл хорошую школу. Вот только в голове что-то происходило, и, если бы не падение с лошади в самом начале боя, он показал бы этому язычнику, каков в деле.

Враг скользнул вперёд, и клинок Креона, молнией блеснув на солнце, обрушился на него. Мимо! Противник легко перетёк в сторону и ударил его ногой в бок. Рыцарь пошатнулся, но остался стоять на ногах, и его меч метнулся в лицо витязя. Снова не достал! Доброта отскочил назад и засмеялся. Для Креона-рыцаря это было обидно, а Креон-храмовник хотел только гибели нахального врага, который перехитрил его, и смерти во имя Господа. Поэтому он не останавливался.