Алексей Переяславцев - Пещерная тактика

Мои вопросы возымели странное действие. Мне показалось, что Кнарр на глазах постарел. Некоторое время он бессмысленно смотрел сквозь меня, но потом взгляд старика снова обрёл ясность.

– Ты многого хочешь, юный дракон… – Эти слова, на мой взгляд, сильно смахивали на комплимент. – И я отвечу на твои вопросы, если ты прежде ответишь на мой. Почему я должен тебе доверять?

Ключевой момент. Придётся частично раскрыть карты. У меня нет иного выхода.

Впрочем, есть вариант: чуть потянуть время. Его и пустим в ход.

– Я изложу эти причины, но не сегодня, а завтра. Кстати, завтра же и подлечу вас.

Остаток вечера и часть утра ушли на мозголомную задачу: что именно можно рассказать весьма проницательному дяде, причём так, чтобы он поверил. И лишь по дороге в его пещеру решение сложилось.

– Видите ли, дядя Кнарр, могу сказать ответственно: у меня способности к математике… – Последовал рассказ об олимпиадах. – И сверх того, я от людей узнал о том, на сколько могут помочь кристаллы… – На эту тему я говорил без подробностей. В основном упор делался на кварц: он-де универсален и пригоден для всякой магии, к тому же довольно широко распространён в природе. – И вот эти средства могут вывести драконов из-под влияния Великого мага. Это и есть моя первая цель. Вторая: создание независимого государства драконов. Оно сможет себя защитить, если будет в мирных отношениях с соседями. Коль скоро вы знаете мои цели, то, мне кажется, я заслужил ваше доверие.

Скепсиса в виде и в голосе дядюшки хватило бы на целый взвод великих театральных режиссёров вкупе с недоверчивыми апостолами.

– Доверие – согласен, заслужил. Но это твой единственный успех. Могу допустить, что эти твои кристаллы сделают тебя или даже группу драконов намного сильнее. Если ты не преувеличил собственные таланты в вычислениях, то можешь оценить, насколько именно…

Я скромно шевельнул гребнем.

– …но тебе, как и любому другому дракону или человеку, всё равно не дотянуться до мощи Великого мага. Просто потому, что только он сам знает все свои возможности. Но даже если ты каким-то образом дорвёшься до подобного уровня силы, то и тогда не сможешь ею воспользоваться. – Кнарр явно предполагал, что я что-то такое знаю, но, вглядевшись, понял свою ошибку и дал пояснение: – Клятва не даст тебе это сделать.

Всё стало сразу ясно, но я всё же уточнил:

– Какая клятва?

Удивление собеседника было вполне искренним:

– Как же тебе не сказали? Перед окончанием школы все драконы приносят клятву Великому магу в верности и покорности.

Все драконы! Это значит, Ас-Тор сам по себе и есть та цепь, которая удерживает моих соплеменников. И от неё надо избавляться. И я не знаю, как это сделать. Над этим надо очень хорошо думать. Но прежде получить ту информацию, которую я считал как бы не основополагающей.

– Вы мне обещали…

И дядя, будучи самых честных правил, выполнил обещание.

Номинальной властью обладал Совет старейшин, но это я и так знал – школьный курс. Фактически драконами распоряжалась военная верхушка. Верховный главнокомандующий был даже не первым. Гнездилище находилось в Главном штабе.

Великий маг не поскупился на крючки для удержания драконов. Клятва, это, конечно, хорошо, но были также: продвижение по службе, жратва (я молча удивился), а ещё – услуги магов жизни. Правда, почему-то оказывалось, что продление жизни отнюдь не всегда шло на пользу: как только облагодетельствованный допускал промах, эта привилегия уплывала навсегда. Иногда вместе с жизнью. Казнить, правда, не казнили, но направляли на такой участок боевых действий, на котором выжить весьма проблематично.

Рассказ затянулся. Мне уже пора было улетать, но (ох, грешен!) я не отказал себе в лёгкой подковырке:

– Дядя Кнарр, вы правы: выход пока что не просматривается. Но отсюда не следует, что он вообще не существует.

Родственник не упустил случай вернуть должок с процентами:

– Тогда не откажи в услуге: сообщи о плодах твоих глубоких размышлений.

На этом мы распрощались.

Во время полёта думалось почти хорошо. Почти – поскольку мой пилотский уровень не позволял лететь полностью автоматически. И всё же мысли удавалось складывать в рядок. Другое дело – ни один элемент ряда не давал ответа на сакраментальный вопрос: как обойти клятву Великому. И проблема заключалась не только в ней. Соплеменники отличались верностью слову, это я уже усвоил. То есть переуговорить их в массовом масштабе нереально. Варианты рассыпались один за другим с лёгкостью песочных замков.

На полпути я назначил себе остановку. Под крылом кстати оказался солнечный взгорок. На нём цвела земляника, но ягоды, если и попадались, то зелёные.

И тут я почувствовал эмоции Другого. Это было желание… чего? Я знал, что сожитель в моём мозгу – сластёна. Об отсутствии вкусненького жалеет? Нет, тут что-то иное.

– Хотел бы я знать: чего тебе надобно?

Эту фразу я произнёс вслух. Ответом была весьма настойчивая просьба… или стремление… может, он хочет заговорить? Так чего же не скажет мысленно? Или я не слышу? Или не способен на это?

Тут-то и возникла догадка. Я снова задал вопрос вслух:

– Ты можешь говорить со мной?

Эмоции, как мне показалось, имели отрицательный окрас. А диалог возможен!

Очень давно мы с друзьями играли в угадайку, где можно было задавать только вопросы, на которые можно ответить «Да» или «Нет». Уже во взрослом состоянии я узнал легенду о происхождении этой игры: воину, попавшему в плен, отрезали язык; он добрался до своих, но не мог доложить о добытой развединформации. Начальник оказался умён: он стал задавать нужные вопросы и выкачал все нужные сведения.

После недолгой беседы я понял, что Другой вполне разумен. Но протокол связи показался мне чересчур медленным. Сыграли изобретательские наклонности:

– Можешь ли ты чувствовать мои мысли? Имею в виду: если я сейчас задумаю число, способен ли ты его угадать?

«Нет».

Это хорошо и плохо одновременно. Хорошо, поскольку слегка наивный Другой не должен знать всей подробности той каши, что я собираюсь заварить. Плохо, ибо рано или поздно меня вышвырнут из этого тела. Тогда в нём останется лишь Другой, а ему понадобится освоить те знания, что есть у меня. Частично, по крайней мере. Ладно, пробуем иные заходы.

– Можешь ли ты видеть то, что вижу я?

«Да».

– Можешь ли ты передавать информацию образами?

«Нет».

Вот это откровенно скверно. Лишнее подтверждение: протокол связи не из лучших.

– Можешь ли ты слышать то, что слышу я?

«Да».

Ответ приятный, хотя и ожидаемый. Впрочем, проверить бы надо…

– Можешь ли ты слышать свист ветра в полёте?