Александр Башибузук - Оранжевая страна. Фельдкорнет

— Отнюдь, Михаил Львович. Отнюдь… Сами посудите, мы с вами на войне, на которой, как говорится, всякое бывает. Вот придется мне с вами в бой идти, а я и не знаю, чего от вас ждать. Опять же, мы с вами оба русские, значит, не гоже друг друга сторониться. И я вам, вообще–то два… нет три раза, жизнь спас. Так что потрудитесь рассказать. А я, в свою очередь, в меру мне дозволенного, тоже удовлетворю ваше любопытство. Договорились?

От такого серьезного и вполне уважительного тона, Веня отмяк лицом и согласно кивнул головой.

— Сражаться поехал, — на лицо Вениамина набежало мечтательное выражение. — С мировым сатрапом…

— Сатрапом?

— А с кем же еще? — с удивлением переспросил Вениамин. — С палачом народов, Британской монархией.

— Монархий много, Вениамин Львович.

— Они порочные язвы на теле народов! — убежденно заявил Веня и решительно рубанул рукой. — Придет время и люди сбросят с себя оковы, отбросив предрассудки законов и станут воистину свободными. Только свобода выбора…

— Анархия? — до меня наконец начал доходить смысл сказанного Вениамином. — Кропоткин [22] Кропоткин Петр Алексеевич — создатель идеологии анархо–коммунизма и один из самых влиятельных теоретиков анархизма. . Бакунин [23] Бакунин Михаил Александрович — считается одной из самых влиятельных фигур анархизма и основоположником социального анархизма. , Первый Интернационал?

Первый Интернационал — первая официальная международная организация рабочего класса. Более двух третей делегатов исповедовали взгляды анархистского толка.

— Петр Алексеевич святой человек!!! — горячо воскликнул студент и осекся, поняв что ляпнул лишнее.

— М-да… Вениамин Львович. Под надзором были дома, али вообще в ссылке? — я попробовал угадать и не ошибся. Ох уж эти студенты. Уж очень благодатная почва для брожения умов. Особенно при таком либеральном к ним отношении, со стороны соответствующих органов Российской Империи. Да–да, либеральном, не побоюсь этого слова. Их сажали, только тогда, когда уже не было другого выхода. А так, в основном ограничивались надзором или ссылкой. И то не всегда… В рудники стервецов, на хлеб и воду…

— Под надзором… — совсем стушевался Вениамин. — А как вы догадались?

— Догадался уж. Ничего ужасного, хоть не успели натворить?

— Не успел… — не очень уверенно ответил Веня и шмыгнул носом. — Вовремя сбежал…

— Вы же будущий химик, так же? Проведем аналогию… — я говорил и видел, что Венечка начинает беспокойно ерзать по облучку. — Значит бомбист? Адские машины готовили, да батенька? Или не успели?

Выяснилось, что не успел. Студиозусы организовали свое тайное анархистское общество и панировали грохнуть генерал–губернатора Петербурга. Верней не грохнуть, а попросту отравить газом. Ну и спалились конечно, в виду общей расхлябанности. Но так как дальше планов и глупой болтовни, дело не пошло и в следствии того, что у юных балбесов–отравителей оказались влиятельные родители, все закончилось парой месяцев в кутузке и надзором. Но Веня проникшись идеями, решил не останавливаться и сбежал в Африку, подломив родительский сейф с деньгами. Вернее, попросту прожог его какой–то адской смесью. В чем сейчас и горячо раскаивается… М-да… Хотя… А почему бы и нет?

— Вениамин Львович, а вы сможете разделить нефть на фракции?

Веня даже не стал мне отвечать, пренебрежительно отмахнувшись рукой.

— А вы представляете, что получится если в легкие фракции добавить каучук или пальмитиновую кислоту?

— Что получится? — буркнул сам себе Вениамин. — А получится… — и вдруг лицо его просияло…

— Подумайте над этим, а позже мы поговорим про хлорпикрин… — я поспешил прекратить разговор, так увидел что к нам несется на своей кобылке Лизавета Георгиевна.

— Мишель! — радостно воскликнула девушка, не замечая скривившегося лица Вени. — Хочу охотиться!

— Куда? — мне как раз вспомнилась конструкция простейшей противопехотной мины с терочным запалом и я не сразу понял, чего от меня хочет Елизавета.

— Охотиться! — повторила Лиза и как будто ей уже отказали, состроила обиженную рожицу.

— На кого?

— Да на кого угодно, — обидчиво буркнула девушка, не разглядев у меня на лице особого энтузиазма. — Раненым свежий бульон очень полезен. Я вот сама сейчас…

— Я вам дам 'сама'. Только вздумайте… — грозно предупредил я Лизу и осмотрелся.

Личный состав мерно трусит на лошадках, пленные под надежным присмотром, Степан где–то впереди — самовольно изображает из себя передовой разъезд, Шнитке на месте, Веня тоже сравнительно изолирован. До обитаемых мест еще не меньше суток пути, а вокруг сплошная саванна. Зверье присутствует почти в изобилии…

— А раненых вы обиходили, Елизавета Георгиевна? — поинтересовался я для проформы.

— Следующая перевязка вечером, перевязочный материал подготовлен… — отбарабанила Лиза и застыла в ожидании.

Я молча полюбовался девушкой… Нет, все же ошеломительно хороша Лизавета. Посадка гордая, лошадкой управляет умело, милое личико просто горит азартом, перышки на шляпке развиваются…

— Что? — Лиза заметила мой взгляд и неожиданно возмутилась. — Где я вам дамское седло возьму? И вообще, это пережиток. Не занимайтесь самодурством Мишель…

— Не Мишель, любезная Елизавета Георгиевна, а господин капитан! — Я не смог удержаться, чтобы не приструнить строптивую девчонку. — Марш за своим карабином и патронташ не забудьте.

Ладно, я и сам не против подстрелить какую–нибудь животину — с продуктами у нас не просто плохо, а вообще ужасно. Надо будет предупредить Адольфа и…

— Ура!!! — Лиза склонившись с седла, вырвала из рук Вени свою винтовку и пришпорила кобылку. Вот же стрекоза…

Для охоты, на самом деле, особо далеко, отправляться надобности вовсе не было. То и дело на расстоянии прямого выстрела проскакивали небольшие копытные. Но Лиза рванула к каменистому холму, примерно в паре километров от нас. Пришлось не отставать — ну не кричать же ей вслед? Да и вообще, наездник из меня пока не самый лучший. Так что, догнал уже у самой возвышенности…

— Мишель вы меня научите стрелять? — лукаво спросила девушка, привязала свою кобылку и поддернув юбку, ловко полезла на верх.

— Мы на охоту собрались, а не на стрельбище… — буркнул я ей вслед. — А карабин ваш, кто тащить будет?

— Ой, я забыла…

М-да…

Уже на вершине Лиза выпросила у меня бинокль и долго рассматривала буш, порой восторженно охая. Чему там охать? Буш, как буш — стелется по холмам выгоревшая трава, редкие рощицы и сплошные заросли кустарника. Ну, величественно конечно. Может и я бы полюбовался, но голова совершенно другим забита. Черт, это же надо было забыть ингредиенты для нажимного терочного взрывателя? Бертолетова соль, толченое стекло… Стоп…