Мартин Кукучин - Дом под горой

Роман о любви, жизни и смерти — так многие словацкие литературоведы называют лучшее произведение классика словацкой литературы Мартина Кукучина «Дом под горой», который впервые переведен у нас в стране. До сих пор советские читатели имели возможность познакомиться лишь с некоторыми рассказами этого замечательного писателя, творчество которого оказало решающее воздействие на процессы формирования и утверждения реализма в словацкой литературе.

Мартин Кукучин (подлинное имя — Матей Бенцур) родился 17 мая 1860 года в деревне Ясенова на Ораве в семье крестьянина. Словакия не имела в то время политической самостоятельности и была лишь бесправной провинцией лоскутной Австро-Венгерской монархии. Юность Кукучина протекала в годы жестокой насильственной мадьяризации, поэтому получение среднего образования оказалось для бедного крестьянского сына не простым делом.

Успешно окончив начальную словацкую школу, он поступил в гимназию. Однако правительство одну за другой закрывает гимназии, где преподавание велось на словацком языке. Кукучин переезжал из города в город, но ему так и не удалось закончить гимназию, и свой диплом школьного учителя он получил уже в венгерском училище в городе Клаштор над Зневом. Шесть лет учительствовал Матей Бенцур в родной деревне, завоевав уважение и любовь односельчан, которые шли к пану учителю со всеми своими бедами. У молодого учителя церковно-приходской школы было много обязанностей: он учил сельских ребятишек, играл в костеле на органе, вел церковные книги, записи заседаний комитета сельского самоуправления. Все это ближе познакомило его с жизнью села, характерами словацких крестьян. У него накапливались впечатления, которые требовали излиться на бумагу. Из-под его пера выходит целая россыпь очерков, зарисовок, юморесок, маленьких рассказов, в которых он стремится правдиво и достоверно передать различные моменты народной жизни, быта, особенности нравов, психологии крестьян. Чаще всего это были зарисовки с натуры, как бы заготовки, эскизы будущих произведений.

Служба не приносила желанного удовлетворения, и Кукучин решает продолжить свое образование. Пройдя экстерном два класса гимназии, он в 1884 году покидает родные края и, сопровождаемый искренними сожалениями односельчан, отправляется в Шопронь, где получает наконец аттестат, и едет затем в Прагу, чтобы поступить на медицинский факультет Карлова университета.

Его захватывает богатство и разнообразие духовной жизни чешской столицы. Кукучин сближается с чешскими литераторами, принимает участие в деятельности общественно-литературного кружка «Детван», который объединял студентов — выходцев из Словакии. Среди ближайших друзей Кукучина был Душан Маковицкий, увлекавшийся учением Л. Н. Толстого и ставший впоследствии личным врачом великого русского писателя. Особенно активно Кукучин участвует в обсуждении литературных проблем, выступая с докладами о словацкой и чешской литературах, «ломая копья» в жарких спорах о творчестве Золя, Ибсена, Толстого, Достоевского. Будущего писателя потрясают социальные контрасты большого города, где пороки капиталистического общества проявляются с большей резкостью и остротой, чем в глухой словацкой деревушке.

Он продолжает активно писать и в 80-е годы завоевывает прочную литературную славу. Кукучин был первым словацким прозаиком, в чьем творчестве нашла воплощение тенденция реалистического изображения современной действительности, которая остро назрела в словацкой литературе к 70—80-м годам. Романтизм уже сказал свое слово, постепенно вырождаясь в эпигонство, боевой пафос мечты романтиков об активном преобразовании действительности сменяется верноподданническими настроениями, поисками внесоциальных нравственных идеалов. Молодое поколение словацких литераторов ищет новые эстетические критерии, руководствуясь стремлением изучить объективную действительность, всю сложность современных общественных противоречий, все разнообразие человеческих характеров, своеобразие которых определяется прежде всего социальной средой. Кукучин выступил одним из наиболее ярких представителей реалистического направления, сделав достоянием родной литературы мир словацкой деревни второй половины XIX века, когда наступление капитализма стремительно разрушало сложившиеся веками патриархальные устои. Его герои — не идеализированные и стилизованные «пейзане», а живые люди, которые дышат воздухом словацкой деревни и ароматом народной фантазии. Видя в крестьянстве основную силу нации, он стремился раскрыть все богатство его национального духа.

Произведения Кукучина этой поры обычно написаны в непринужденной манере устного рассказа. Рассказчик является наблюдателем и как бы участником событий, по-гоголевски весело подсмеиваясь над маленькими человеческими слабостями, давая волю шуткам и беззлобной иронии. Автор широко опирается на народную, разговорную стихию, умело передавая народный склад мышления и речи:

«Свою манеру писать я перенял у народа; внимательно следя за тем, как народ говорит, как выражает свои мысли, я заметил, что делает он это очень лаконично, просто и притом ясно; облекая свои мысли в слова, он стремится к предельной выразительности. Мне всегда бросалось в глаза, что обороты народной речи очень точно передают мысль» [1] Martin Kukučín v kritike a spomienkach. Bratislava, 1957, s. 76. .

В лучших рассказах этих лет («Вот умрет дядюшка из Хохолёва», «На подконицком балу», «Из теплого гнезда» и др.) писатель с подлинным мастерством тонкого наблюдателя и беспощадного критика разоблачает бесчеловечную мораль капиталистического мира. Однако выход он видит в моральном оздоровлении и нравственном усовершенствовании всех членов общества, прежде всего его правящих слоев. Эти взгляды Кукучина, определившие идейную направленность многих его произведений, отражают и увлечение модными в те годы утопическими теориями Л. Толстого.

Надеясь поправить свои материальные дела, Кукучин принял место врача на далматинском острове Брач и в 1893 году переезжает туда, не предполагая оседать там надолго. Однако судьба судила иначе — на острове Брач писатель нашел свою вторую родину, личное счастье и, как ему казалось, те патриархальные чистые отношения, которые так неотвратимо утрачивались в капитализирующейся словацкой деревне. Здесь он, как когда-то на первых порах своего литературного пути, снова обращается к жанрам очерка, зарисовки, юморески («В Далмации и Черногории», «Риека — Рокич — Загреб» и др.), которые помогают ему накопить материал о жизни и быте далматинских крестьян. Многие черты крестьянского быта, многие больные проблемы живо напоминают писателю родную Словакию, — ведь и Словакия и Далмация входили в состав Австро-Венгрии, являясь ее бесправными национальными окраинами, что естественно объясняет родственную близость многих общественно-экономических процессов и явлений.