Бана - Кадамбари

С. К. Де справедливо замечает: «Бана изумительно владеет словом и одарен страстной склонностью к мелодичным и величественным оборотам речи; и все-таки он не столько творец слов и оборотов, сколько архитектор предложений и периодов» ( Dasgupta, De. Op. cit. P. 238).

См. подробно: Гринцер. Основные категории… С. 15 и сл., 56 и сл., 134 и сл. и др.

Строфа, построенная на шлеше, дается здесь в буквальном переводе.

«…не откажи мне в этой просьбе! Я несчастна, я верна тебе, я люблю тебя, я беспомощна, я дитя еще и не знаю, что делать, я в отчаянии, я не имею убежища, я погублена богом любви ‹…› Или тебе нет дела до меня, негодной, лживой, лишь притворяющейся влюбленной? ‹…› О судьба, молю тебя, окажи мне милость: верни мне любимого! Снизойди ко мне, владычица, защити беззащитную женщину! Вы, благие лесные божества, будьте великодушны: возвратите ему жизнь!» ( *).

См.: Гринцер. Основные категории… С. 203—268.

Нишада (niṣāda) — последняя нота в индийской музыкальной гамме.

gītakalavinyāsamiva niṣādānugatam (это и последующие сравнения из-за игры слов даются в буквальном переводе) [Кад., с. 108].

Пятичленный индийский силлогизм включает в себя поясняющий пример (удахарана, или дриштанта).

asatsādhanamivādṛṣṭāntam [Кад., с. 430].

Санскритская теория драмы предусматривала в каждой пьесе наличие определенного числа эпизодов (патака) и актов (анка).

nāṭakamiva prakaṭapatākāṇkaśobhitam [Кад., с. 313].

vyākaraṇamiva prathamamadhyamottamapuruṣavibhaktisthitānekādeśakārakākhyātasampradānakriyāvyayaprapaṅcasusthitam [Кад., с. 314].

jyotiṣamiva grahamokṣakalābhāganipuṇam [Кад., с. 319].

buddheneva sarvāstivādaśūreṇa [Кад., с. 179].

Прадахна (первоматерия) и пуруша (дух) — основные принципы философии санкхьи.

sāṅkhyāgameneva pradhānapuruṣopetena [Кад., с. 179].

jinadharmeneva jīvānukampinā [Кад., с. 179].

«…она была счастливым стягом победы, инеем, побившим лотосы враждебных династий, благовонной пудрой, украсившей шатер царской славы, снегом, выпавшим на лужайки лотосов нечестивцев, темным сполохом сознания земли, обессилевшей под бременем войска, желтыми цветами дерева кадамбы, расцветшего при появлении туч — выступивших в поход воинов, стадом слонов, затоптавших лотосы лучей солнца, океаном, затопившим небо и землю при гибели вселенной, черным покрывалом на голове богини славы трех миров ‹…› Она казалась сном, но без утраты сознания, сумраком, но при сияющем солнце, прохладой, но в жаркое время года, темной ночью, но без блеска звезд, хмурым днем, но без льющегося дождя, подземным царством, но без обитающих в нем змей» ( *).

Цит. по: Kāle. Op. cit. P. 35.

См.: Гринцер П. А. Поэтика слова // Вопросы литературы. 1984. № 1. С. 130—148; Гринцер П. А. Стиль как критерий ценности // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 160—221.

Winternitz. Op. cit. P. 1.

См. обзор в кн.: Куделин. Указ. соч. С. 124 и сл.

Воронина И. А. Поэтика классического японского стиха. М., 1978. С. 24.

Стеблин-Каменский М. И. Историческая поэтика. М., 1978. С. 96—101, 141 и др.

Dasgupta, De. Op. cit. P. 229; Kāle. Op. cit. P. 31; Mylius. Op. cit. S. 222.

Karmarkar. Op. cit. P. 46; Серебряков. Очерки древнеиндийской литературы… С. 173.

Калидасе принадлежат только восемь первых песен поэмы, не доводящие рассказ даже до заявленного в заглавии события — «Рождения (бога войны) Кумары»; остальные девять песен — позднейшее добавление.

Поэма о династий царей Солнечной династии («Род Рагху») неожиданно обрывается на девятнадцатой песне.

Шрихарша излагает историю царя Налы, известную еще по «Махабхарате», но доводит ее лишь до эпизода свадьбы Налы и Дамаянти — по сути, лишь завязки всего повествования.

В санскритских рукописях имеются лишь первые тринадцать песен «Жизни Будды» Ашвагхоши (до поединка Будды с искусителем Марой); в то время как в китайской и тибетской версиях поэмы их двадцать восемь.

См.: Zumthor P. Essai de poétique médiévale. Paris, 1972. P. 108—109.

Проблема незавершенности, открытости текста выходит, конечно, за рамки средневековья. Но всякий раз она определена своими, отличными от рассмотренных нами для средневековых текстов, причинами и требует особого изучения.

Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989. С. 239.

Frye N. Anatomy of criticism. Four essays. Princeton, 1957. P. 52.

Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. С. 124.

По определению В. Кайзера, «рассказ о всеобщем мире в возвышенном тоне называется эпосом; рассказ о частном мире в приватном тоне называется романом» ( Kayser W. Die sprachliche Kunstwerk. Eine Einführung in die Literaturwissenschaft. Bern; München, 1961. S. 359).

Манн Т. Искусство романа. Собр. соч. Т. 10. М., 1961. С. 282.

См. об этом в кн.: Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М., 1976.

Подробнее о традиционном и новом романе см.: Гринцер П. А. Две эпохи романа // Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980. С. 3—44.

Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 239.

Мелетинский Е. М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М., 1983. С. 39—67, 151—155, 224—227.

Гринцер. Две эпохи романа… С. 12, 16, 41—42.

«Характерно, — пишет М. М. Бахтин, — что роман не дает стабилизироваться ни одной из собственных разновидностей. Через всю историю романа тянется последовательное пародирование или травестирование господствующих и модных разновидностей этого жанра, стремящихся шаблонизироваться» ( Бахтин. Указ. соч. С. 450).

Dasgupta, De. Op. cit. P. 223.

В целом тяготея к прозе, традиционный роман мог создаваться и в стихотворной форме. Как и в санскритском романе, стихотворные вставки имеются в некоторых античных романах («История Аполлония, царя Тирского», «Сатирикон» Петрония). В стихах писались средневековые персоязычные романы Низами, Амира Хосроу, Джами и др. Многие европейские рыцарские романы имели и стихотворные и прозаические версии. В том же ряду, что и прозаические рыцарские романы, Сервантес в «Дон Кихоте» называет романические поэмы Боярдо и Ариосто. А теоретик прециозного романа Юэ, как бы подводя итог этому смешанному развитию жанра, в 1670 году пишет: «В былое время под именем романов разумели не только прозаические, но и, более того, романы, писанные стихом ‹…› В настоящее время преобладает другое понимание, и мы называем романами вымышленные изображения любовных приключений, написанные в прозе» (цит. по кн.: Веселовский А. Н. Избранные статьи. Л., 1939. С. 17).