Алеко Константинов - Избранное

Г о с п о д и н п р и с т а в. Недоимки за вами есть?

К р е с т ь я н е - и з б и р а т е л и. Как не быть, господин пристав.

— Дорогу-то не построили?

— Да ведь не под силу было.

— А что такое э к з е к у ц и я, знаете?

— Слышали, убереги господь…

— Как вы думаете, если я вот так сожму руку в кулак, смогу я выбить кому-нибудь зубы?

— Сможешь, а то как же, раз тебе по закону положено.

— А теперь скажите: симпатизируете вы мне?

— Чего? Чего?

— Любите ли меня, спрашиваю?

— Тебя? Еще бы… Любим, ясное дело…

— Ну, а раз любите, догадываетесь, кого нужно выбрать?

— Оно как скажешь, твоя милость.

— А если не догадываетесь, так я быстро вразумлю вас…

Такой способ агитации, не сопряженный с подкупом или обещанием материальных благ, известен под названием «агитация посредством морального воздействия». Этим способом мы можем гордиться, ибо он родился на нашей национальной почве. Бельгия, как мне кажется, несколько отстала от нас в этом отношении. Правда, и там воздействуют, но не в такой степени морально.

«С т а т ь я 133. Каждый, кто во время любых выборов, назначенных распоряжением властей, уничтожит, скроет, добавит (приумножит), заменит или переделает избирательные бюллетени, либо же иным обманным путем извратит решение избирателей, или сорвет выборы, или исказит результаты голосования, карается тюремным заключением сроком до двух лет.

Если указанные деяния будут совершены лицами, ответственными за проведение выборов, то мера наказания увеличивается до пяти лет строгого тюремного заключения».

Эта статья, как видите, не нуждается в комментариях, ее целесообразность очевидна. Вполне ясно, что законодатель стремится избавиться от необходимости уничтожения, сокрытия, добавления, замены или переделки бюллетеней. Все это отнимает много времени, требует особой опытности и сопряжено с неприятностями. А чтобы избежать всей этой сложной процедуры, не остается ничего иного, как заранее наполнить урны нужными бюллетенями. Тогда отпадает необходимость уничтожать, скрывать, добавлять, заменять бюллетени, и нельзя будет сорвать или исказить результаты выборов, какие бы бюллетени ни попали в урны. Разумеется, во избежание ошибок необходимо вложить в урны на всякий случай больше бюллетеней, чем имеется избирателей.

«С т а т ь я 134. Каждый, кто во время любых выборов, назначенных распоряжением властей, входит в помещение для голосования с оружием или держит в руках предметы для нанесения побоев, карается тюремным заключением сроком до шести месяцев».

Редакция этой статьи несколько туманна и может дать повод для неправильного толкования, поэтому попытаемся разъяснить ее подлинный смысл. Прежде всего бросается в глаза слово «входит». Каждый, кто входит с оружием, подлежит наказанию, значит — argumentum a contrario [72] Аргумент от противного (лат.) . — тот, кто выходит из внутренних комнат помещения для голосования, не подлежит наказанию, хотя бы он был вооружен пушкой. И это совершенно естественно: законодатель стремится обеспечить неприкосновенность священных урн. Как в древних римских храмах весталки оберегали неугасимый священный огонь, так ныне оберегают у нас урны. В качестве хранителей обычно выбираются люди с ангельскими душами, невинные и беспорочные. Этим современным весталкам закон запрещает только одно: «держать предметы для нанесения побоев», сиречь держать их постоянно в руках, и потому они, бедняги, вынуждены носить таковые предметы в карманах и под одеждой. Как это жестоко по отношению к невинным весталкам, но… dura lex sed lex! [73] Закон суров, но это закон! (лат.)

Как видим, закон наказывает того, кто входит с оружием в помещение для голосования; следовательно, тот, кто не входит в помещение, а стоит у входа в него, может выбрать удобную позицию и расстрелять хотя бы все человечество. Впрочем, это столь ясно, что не нуждается ни в каких разъяснениях.

«С т а т ь я 135. Каждый, кто проголосует или же явится для голосования под чужим именем во время любых выборов, назначенных распоряжением властей, карается тюремным заключением сроком от одного до шести месяцев».

Наказанию, предусмотренному данной статьей, не подвергаются избиратели католического вероисповедания, когда они голосуют по нескольку раз под разными именами, так как закон карает только тех, кто голосует под ч у ж и м именем, а католикам, как известно, дают при конфирмации по нескольку собственных имен. Так, например, какой-нибудь Августин-Каролина-Непомук-Себастиан может проголосовать сперва как Августин, затем как Каролина и так далее и при этом не подлежит наказанию, ибо голосовал не под чужими, а под собственными именами.

«Эта мера наказания распространяется и на тех, кто проголосует несколько раз в одной и той же избирательной околии…»

Комментарии в отношении абзаца первого статьи 135 полностью относятся и к настоящему-абзацу.

«…либо же, проголосовав в одной околии, явится и проголосует в другой околии».

Из редакции этого последнего абзаца видно, что наказанию подлежит тот, кто я в и т с я и проголосует в другой околии; следовательно, тот, кто проголосует в нескольких околиях, н е я в и в ш и с ь туда лично, наказанию не подлежит. С другой стороны, необходимо заметить, что это наказание может обрушиться лишь на птичек небесных, ибо только они способны в один и тот же день я в и т ь с я в несколько околий, а для человека было бы весьма утомительно, проголосовав до полудня, например, в Босилеграде, я в и т ь с я после полудня голосовать в Ак-Кадынлар. И, наконец, вряд ли извозчики согласятся так загонять своих лошадей. Так что с этой стороны общественный порядок гарантирован.

Принося свою скромную лепту на общий жертвенник в связи с предстоящими выборами, прошу уважаемую редакцию газеты «Знамя» оказать мне честь, опубликовав вышеприведенные комментарии.

С почтением Выса Пыцова,

родом из Бельгии.

10 ноября 1896 г.

Перевод К. Бучинской и Ч. Найдова-Железова.

Наш помощник регистратора — удивительный чудак! Мы просто со смеху покатываемся, когда он начинает проклинать несправедливую судьбу.

— Эх, черт побери, — кричит он, став в позу Гамбетты, — что это за порядки, просто уму непостижимо! Да и как в них разобраться, братец ты мой? Вот, прошу покорно, барыня Поликсени: тридцать лет назад в карете разъезжала и сегодня, будьте любезны, все так же в карете катается; а я тридцать лет мучаюсь и не то что карету — где уж там! — одну лиру, понимаешь, одну турецкую лиру мечтаю держать на всякий случай в среднем кармашке моего кошелька; и что же? — так до сих пор и продолжаю мечтать. И не то чтоб через мои руки деньги не проходили — проходили, но я к тому веду разговор, что, как раз когда они нужны, сунешь руку в карман — пусто!.. Прямо вскипишь иной раз. Справедливо это, спрашиваю? И в чем заслуга барыни Поликсени, а? Наполнять и опорожнять желудок, — неужто, скажите, это заслуга? Я хоть служу, агитацией помаленьку занимаюсь, то, другое — все, понимаешь ли, народу пользу приношу. А она?.. Зато попробуй сунь руку к ней в кошелек — всегда золота полно. Везеньем ли это назвать или еще как — ума не приложу. Да и детей ее взять: старшего — вы его, верно, знаете, безусый такой, как есть молокосос, — обженили парня, понимаешь, и, кто знает, то ли он в сорочке родился, то ли она ему счастье принесла, но, поглядишь, живут, как баре.