Чарльз Диккенс - Том 3. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы XXXI — LVII)

— Достойная парочка! — сказал Перкер, когда дверь за ними закрылась.

— Надеюсь, они действительно будут достойными людьми,— отозвался мистер Пиквик.— Как вы думаете, есть шансы на их исправление?

Перкер скептически пожал плечами, но, заметив встревоженное и расстроенное лицо мистера Пиквика, сказал:

— Конечно, шансы есть. Надеюсь, что так оно и будет. Сейчас они несомненно раскаиваются, но ведь у них еще свежо воспоминание о недавно пережитых страданиях. Что будет дальше, когда оно поблекнет,— этой проблемы не разрешить ни вам, ни мне. А впрочем, сэр,— добавил Перкер, положив руку на плечо мистеру Пиквику,— ваш поступок достоин уважения, каковы бы ни были результаты. Я предоставлю людям поумнее меня решать, можно ли назвать милосердием или же светским лицемерием ту осторожную и дальновидную благотворительность, которую человек проявляет редко, так как боится, что его обманут или оскорбят его самолюбие. Если эта пара завтра же совершит кражу со взломом, моя оценка вашего поступка нисколько не изменится.

Высказав такие соображения более взволнованно и серьезно, чем это свойственно юристам, Перкер придвинул свой стул к конторке и выслушал рассказ мистера Пиквика о непреклонности старого мистера Уинкля.

— Дайте ему неделю сроку,— сказал Перкер, с пророческим видом покачивая головой.

— Вы думаете, он изменит свое решение? — осведомился мистер Пиквик.

— Думаю, что изменит,— отвечал Перкер.— Если же этого не случится, мы должны воздействовать на него с помощью молодой леди. С этого надо было и начать на вашем месте.

Перкер взял понюшку табаку и удивительными гримасами начал выражать свой восторг перед силой убеждения, присущей молодой леди, но в это время в первой комнате послышались голоса. Лаутен постучал в дверь.

— Войдите! — крикнул маленький поверенный.

Клерк вошел и с таинственным видом закрыл за собой дверь.

— В чем дело? — спросил Перкер.

— Вас спрашивают, сэр.

— Кто меня спрашивает?

Лаутен покосился на мистера Пиквика и кашлянул.

— Кто спрашивает? Что же вы не отвечаете, мистер Лаутен?

— Видите ли, сэр,— проговорил Лаутен,— это Додсон, а с ним Фогг.

— Ах, боже мой!—воскликнул маленький поверенный, взглянув на часы.— Я им назначил здесь свидание в половине двенадцатого, чтобы покончить с вашим делом. Пиквик. Я поручился за вас, и на этом основании вы были освобождены. Очень затруднительное положение, уважаемый сэр. Что же нам делать? Не хотите ли пройти в соседнюю комнату?

Но как раз в соседней комнате находились мистеры Додсон и Фогг, и мистер Пиквик выразил желание не трогаться с места, тем более что не ему, а мистерам Додсону и Фоггу должно быть стыдно смотреть ему в лицо. На это последнее обстоятельство мистер Пиквик, краснея и явно выражая свое возмущение, попросил мистера Перкера обратить особое внимание.

— Отлично, уважаемый сэр,— отвечал Перкер.— Но если вы воображаете, будто Додсон и Фогг почувствуют стыд и смущение при встрече с вами или с кем бы то ни было, то могу вам сказать, что такого оптимиста, как вы, я еще не видывал. Попросите их войти, мистер Лаутен.

Мистер Лаутен, ухмыляясь, вышел и тотчас же ввел, соблюдая очередь, представителей фирмы: сперва Додсона, а потом Фогга.

— Вы, кажется, встречались с мистером Пиквиком,— сказал Перкер Додсону, указывая пером в ту сторону, где сидел сей джентльмен.

— Как поживаете, мистер Пиквик? — громко приветствовал его Додсон.

— А, мистер Пиквик! — воскликнул Фогг.— Как поживаете? Надеюсь, вы в добром здоровье, сэр? Ваше лицо сразу показалось мне знакомым,— добавил Фогг, с улыбкой придвигая стул и озираясь вокруг.

Мистер Пиквик чуть заметно наклонил голову в ответ на эти приветствия и, увидев, что Фогг вытащил из кармана связку бумаг, встал и отошел к окну.

— Мистеру Пиквику незачем уходить, мистер Перкер,— сказал Фогг, развязывая красную тесьму, стягивавшую маленький сверток, и улыбаясь еще любезнее.— Мистеру Пиквику хорошо известны эти дела. Мне кажется, у нас нет секретов, хи-хи-хи!

— Да, конечно,— подхватил Додсон.— Ха-ха-ха!

Оба компаньона дружно засмеялись веселым и беззаботным смехом, как смеются люди, когда получают деньги.

— Мы заставим мистера Пиквика заплатить за любопытство,— со свойственным ему юмором заметил Фогг, разбирая бумаги.— Счет судебных издержек сто тридцать три фунта шесть шиллингов четыре пенса, мистер Перкер.

После этого заявления о прибылях и убытках Фогг и Перкер занялись сличением и перелистыванием бумаг, а Додсон, ухмыляясь, обратился к мистеру Пиквику:

— Вы как будто похудели, мистер Пиквик, с тех пор как я имел удовольствие видеть вас в последний раз.

— Очень возможно, сэр,— отвечал мистер Пиквик, давно уже метавший негодующие взгляды, которые не производили ни малейшего впечатления на ловких дельцов.— Думаю, что я похудел, сэр. Последнее время, сэр, некии мошенники изводили и преследовали меня.

Перкер громко закашлялся и спросил мистера Пиквика, не хочет ли он посмотреть утреннюю газету. На это предложение мистер Пиквик ответил решительным отказом.

— Совершенно верно,— сказал Додсон.— Я не сомневаюсь, что вас изводили во Флите. Там попадаются странные людишки. Какие апартаменты вы занимали, мистер Пиквик?

— У меня была одна камера в том этаже, где находится общая столовая,— отвечал глубоко оскорбленный джентльмен.

— Вот как! — сказал Додсон.— Кажется, это очень удобное отделение тюрьмы.

— Очень удобное,— сухо отозвался мистер Пиквик.

При данных обстоятельствах хладнокровие Додсона могло взбесить любого джентльмена с пылким темпераментом. Мистер Пиквик делал гигантские усилия, чтобы обуздать свой гнев, но когда мистер Перкер выписал чек на всю сумму, а на прыщеватом лице Фогга, спрятавшего чек в бумажник, засияла торжествующая улыбка, которая отразилась и на суровой физиономии Додсона, мистер Пиквик почувствовал, что щеки у него запылали от негодования.

— Ну-с, мистер Додсон, я к вашим услугам,— сказал Фогг, пряча бумажник и натягивая перчатки.

— Отлично,— сказал Додсон, вставая,— я готов.

— Я счастлив,— начал Фогг, растаяв по получении чека,— что имел удовольствие познакомиться с мистером Пиквиком.. Надеюсь, мистер Пиквик, теперь вы не такого плохого мнения о нас, как в тот день, когда мы впервые имели удовольствие вас видеть.

— Надеюсь,— произнес Додсон тоном оскорбленной добродетели.— Смею думать, мистер Пиквик теперь знает нас лучше. Каково бы ни было ваше мнение о джентльменах нашей профессии, я могу заверить вас, сэр, что не питаю к вам недоброжелательства или злобы за те чувства, какие вы пожелали выразить в нашей конторе во Фрименс-Корт, Корнхилл, в тот день, о котором упомянул мой компаньон.