Эжен Сю - Зависть

- Из-за многих причин, которые слишком долго перечислять здесь, я назначила наш отъезд на ближайший понедельник. Я бы уехала и завтра, будь для этого необходимые деньги, но я употребила, как обычно, присланную вами сумму на домашние нужды еще в конце прошлого месяца. А вы знаете, что кроме тех ста пятидесяти франков, которые вы ежемесячно выделяете для меня и сына, у меня нет денег.

Я отправлю это письмо сегодня вечером с нарочным - так оно выиграет несколько часов, и вы получимте его послезавтра утром. Я вас заклинаю - ответьте мне курьером и вышлите доверенность на мое имя к вашему банкиру в Блуа. Я не знаю, какую сумму вы мне выделите, но вам известна непритязательность моих привычек. Посчитайте, сколько денег понадобится мне, Фредерику и Маргарите, чтобы доехать на дилижансе до Исра. Добавьте к этому мелкие непредвиденные дорожные расходы и сумму, на которую мы будем жить в Исре первое время нашего отдыха. Я устроюсь там по возможности скромнее и напишу вам потом, сколько мы истратили за месяц.

Конечно, ваши многочисленные дела вам помешают ответить или сделают ответ запоздалым, но прошу вас не медлить с письмом. Поймите, что все это чрезвычайно важно.

Не хочу вас тревожить, но должна сказать, что положение Фредерика очень серьезно, только путешествие может вернуть и вернет (я надеюсь) здоровье нашему сыну.

Полагаю, что за 16 лет вы узнали твердость моего характера, и вам известна моя любовь к мальчику. Я уверена заранее, что вы одобрите этот мой шаг, каким бы внезапным он вам не показался. Не правда ли, вы поможете мне выполнить решение, продиктованное самой настоятельной необходимостью?

Я оставлю здесь старого Андре. Он посторожит дом и будет вам прислуживать, когда вы приедете. Это надежный человек, которому я могу все доверить в мое отсутствие.

До свидания. Я очень обеспокоена и очень грустна. Я должна поскорее закончить письмо, чтобы отправить его вам этим же вечером.

В понедельник утром, получив ваш ответ, я напишу еще и сама привезу письмо в Блуа. Я буду там к двум часам, чтобы получить от вашего банкира деньги, необходимые нам на путешествие. В тот же вечер мы сядем в экипаж, едущий из Парижа, где остановимся только на двадцать четыре часа, чтобы добраться оттуда до Лиона и продолжать наш путь на юг.

Еще раз до свидания.

Мари Бастьен.»

Написав это, мадам Бастьен распорядилась, чтобы запрягли коня и тотчас доставили это письмо в Блуа.

Так как по возвращении посланный должен был проезжать через Пон-Бриллан, Мари попросила его - оставить там записку доктору Дюфуру. Она умоляла его приехать завтра, чтобы разобраться в нервном кризисе, который обессилил Фредерика.

Оставшись одна и несколько раз проверив состояние сына, который продолжал находиться в какой-то полудреме, перемежающейся пробуждениями, мадам Бастьен стала снова размышлять о решении внезапно отправиться в путешествие и находила его все более и более своевременным.

Она только с тревогой спрашивала себя, как помешать Фредерику уходить из дома одному до дня их отъезда.

Часы пробили полночь.

Молодая мать была погружена в горькие мысли, когда вдруг, посреди ночной тишины, ей послышался издалека стук копыт мчавшейся галопом по дороге лошади. Затем ей почудилось, что конь остановился у дверей фермы.

Скоро у Мари не осталось сомнений - снаружи громко постучали.

Час был такой неподобающий для визитов, что бедная женщина вообразила, будто сторожа маркиза узнали о засаде Фредерика и прискакали его арестовать. Она почувствовала, что ее охватывает ужас, ужас преувеличенный, безумный, но, увы, объяснимый в том состоянии духа, в котором она находилась. Итак, когда она услышала стук, то сделала машинальное движение бросилась закрывать комнату сына и, заперев ее, положила ключ в карман. Затем снова с беспокойством прислушалась.

Прошло несколько минут, в доме поднялся шум. Постучали в комнату мадам Бастьен.

- Кто там? - спросила она.

- Я, Маргарита, мадам, - был ответ.

- Что вам нужно?

- Мадам, приехал верхом доктор Дюфур.

Мари вздохнула свободно и покраснела от своих безумных опасений.

- Господин доктор хочет сказать вам что-то очень важное.

- Пригласите доктора подождать меня в библиотеке.

Зажгите огонь в камине и принесите туда лампу.

- Да, мадам.

Но, подумав, что тогда она удалится от своего сына, Мари с живостью окликнула служанку:

- Я приму доктора здесь, у себя. Попросите его подняться.

- Хорошо, мадам.

- Доктор здесь, в такой час? - удивилась мадам Бастьен, - чего он хочет? Не может быть, чтобы он успел получить мое письмо.

- Тут вошел доктор, сопровождаемый Маргаритой, которая сразу скромно вышла.

Первыми словами доктора при виде Мари были:

- Ах, что с Вами?

- Со мной? Ничего, доктор.

- Ничего? - воскликнул врач, с горестным изумлением глядя на Мари, так как бессонная ночь и особенно страшные вечерние переживания сильно изменили черты лица молодой женщины. - Ничего, в самом деле?

Мадам Бастьен, поняв мысль г-на Дюфура по его тону и выражению лица, ответила с горькой простотой:

- Ах да, понимаю…

И, приложив палец к губам, она добавила вполголоса, указывая глазами на дверь комнаты Фредерика:

- Говорите тише, прошу вас. Мой сын заснул только что. У него вечером был жестокий припадок. Я вам писала, просила прийти завтра. Это само небо вас послало.

Взволнованный тягостным впечатлением, которое произвело на него изменение в облике мадам Бастьен, доктор сказал, понизив голос;

- Поскольку я пришел сразу, то не буду просить у вас извинения за столь поздний визит.

- Неважно. А в чем дело?

- Я хочу поговорить с вами об очень серьезных проблемах, которые не терпят никакого отлагательства. Вот что принудило меня явиться к вам почти посреди ночи и с риском вас потревожить.

- Боже мой, что случилось?

- Ваш сын спит, не так ли?

- Да, я думаю.

- А если он не спит, может он нас услышать?

- Нет, но нужно сесть возле камина и говорить тихо.

- Так давайте поговорим там тихонечко, поскольку речь пойдет о нем.

- О Фредерике?

- О Фредерике, - кивнул доктор, садясь у камина возле мадам Бастьен.

И в самом деле, благодаря расстоянию и толщине двери своей комнаты, Фредерик не мог слышать ни слова из последующей беседы.

Эти слова доктора Дюфура «Я хочу поговорить с вами о Фредерике» были так удивительно кстати, что Мари, не находя ответа, смотрела на медика с удивлением и ожиданием.

Он заметил это и сказал;

- Да, мадам, я хочу поговорить о вашем сыне.

- И по какому поводу?

По поводу моральных и физических перемен, которые вы замечаете в нем и которые внушают вам жестокую тревогу.