Эжен Сю - Зависть

- Я вас слушаю, мадам.

- Вы знаете, вчера приехал мой муж…

- Знаю, - доктор не в силах был сдержать гримасу негодования.

- У меня был с ним долгий и трудный разговор по поводу моего сына. Несмотря на мои просьбы и протесты, месье Бастьен решил заставить Фредерика поступить клерком к месье Бриду. Мне нужно было поблагодарить месье Давида за его заботы и расстаться с сыном.

- А вы на это не согласились.

- Пока во мне теплится хоть искра жизни, я буду защищать свои права на сына. А решительность его характера вы знаете. Никогда он не захочет расстаться со мной и месье Давидом и поступить на службу к Бриду. Месье Бастьен скоро будет здесь. Он захочет увезти Фредерика.

Мари, побежденная волнением, которая она напрасно пыталась преодолеть, была вынуждена замолчать. У нее начался приступ такого мучительного, удушливого кашля, что доктор невольно поднял глаза к небу с тревогой, подавая больной ложку с приготовленной микстурой.

Немного оправившись, Мари продолжала:

- Вы видите, дорогой доктор, каково наше положение. Надо принять решение до возвращения мужа или же, - тут Мари еще больше побледнела, - может произойти страшная вещь. Вам известна вспыльчивость месье Бастьена и решительность Фредерика. А что касается меня, то лишиться сына сейчас, когда я так больна, для меня равносильно смерти.

- Мадам, драгоценна каждая минута. Прежде всего позвольте быть откровенным.

- Говорите.

- Вчера вечером после вашего спора с мужем произошла ужасная сцена, и эту ночь…

- Месье…

- Я все знаю, мадам,

- Еще раз, доктор…

- Я знаю все, говорю вам. И вы, обычно такая мужественная, уступили этому грубейшему обращению, чтобы не вызвать шума и избежать столкновения, грозившего произойти в случае скандала между отцом и сыном. О, не пытайтесь лгать! Ваше спасение, как и спасение вашего сына, зависит только от вашей искренности.

- Спасение сына и мое?

- Ну неужели вы думаете, что закон останется безучастным к жестоким поступкам, которые совершал муж по отношению к вам? И есть свидетели его тупой жестокости - это Маргарита, это я, которого вызвали вас лечить от тяжелой болезни - все это делает правомерной просьбу о разводе. Мы должны сегодня же составить прошение.

- Развод! - воскликнула Мари, с восторгом сжимая руки. - Будет возможен развод!

- Да, и вы его добьетесь. Доверьтесь мне, мадам. Я повидаюсь с судьями, буду отстаивать ваши права, расскажу о ваших горестях и несчастьях. Но перед тем, как изложить эту просьбу, надо, чтобы месье Давид уехал отсюда, - добавил доктор с колебанием, чувствуя деликатность затронутого вопроса.

При этих словах Мари вздрогнула от удивления и огорчения. Ее глаза встретились с глазами доктора Дюфура. Она пыталась угадать, почему лучший друг Давида хочет, чтобы тот уехал.

- Расстаться с месье Давидом, когда мой сын еще так нуждается в нем!…

- Мадам, поверьте, отъезд Давида необходим. Он сам чувствует это, так как решил уехать,

- Месье Давид, сам?!

- Он дал мне слово.

- Это невозможно…

- У меня есть его слово, мадам.

- Он, он бросает нас в такой момент!

- Чтобы спасти вас и вашего сына. - ---Чтобы нас спасти?

- Его присутствие здесь может дурно повлиять на исход вашей просьбы о разводе.

- Почему же?

В вопросе Мари было столько искренности и простодушия, он свидетельствовал о такой полной невинности, что доктор не находил в себе храбрости нанести новый удар этому ангельскому созданию, рассказав о нехороших сплетнях, которые начали ходить о ней и Давиде. Он сказал:

- Вы не должны сомневаться в преданности и привязанности месье Давида. Он знает, что его отъезд тяжело отразится на Фредерике, но сознает необходимость этого.

- Он уезжает…

В горестном тоне, которым Мари произнесла эти слова, доктор впервые почувствовал всю величину ее любви к Давиду. При мысли об этой глубокой и чистой любви, порожденной самыми благородными побуждениями, сердце Дюфура сжалось. Он знал добродетельность Мари, деликатность Давида и понимал безысходность этой страсти.

Мари, тихо плакавшая несколько минут, повернула к Дюфуру бледное, орошенное слезами лицо и сказала удрученно:

- Месье Давид решил, что надо вовремя удалиться. Мой сын и я сожалеем об этом. Ваш друг дал нам слишком много доказательств своей удивительной преданности, чтобы можно было хоть на минуту усомниться в нем. Но я должна вам сказать, что его отъезд нанесет страшный удар моему сыну.

- Но зато сын останется с вами, мадам… Если будет решено разделение супругов, я очень надеюсь на то, что вам его оставят.

- Надеетесь, что мне оставят сына?

- Конечно.

- Как? - воскликнула больная, судорожно сжав руки и с тревогой глядя на доктора, - а может быть сомнение в том, что мне его оставят?

- Ему около семнадцати лет и по закону в случае разделения сын остается с отцом. Дочь без всяких затруднений осталась бы с вами.

- Но раз нет твердой уверенности в том, что мне удастся сохранить подле себя сына, к чему добиваться развода? - сказала Мари, трепеща от страха.

- Развод необходимо сделать для вашего покоя, для спасения жизни, может быть, так как муж…

- А мой сын, мой сын?

- Мы будем добиваться всеми средствами, чтобы он остался с вами.

- А если это не удастся?

- Увы, мадам.

- Не говорите больше о разводе, месье Дюфур.

- Но подумайте, мадам, что вы находитесь во власти негодяя, который вас убьет когда-нибудь.

- По крайней мере, я не расстанусь до этого с Фредериком.

- Он увезет ребенка от вас, мадам. Разве не хочет он увезти юношу даже сегодня?

- О, Боже мой! - закричала Мари с выражением такого горя и отчаяния, что доктор испуганно наклонился над ней.

- Что с вами?

- Месье Дюфур, - слабо произнесла Мари, закрывая глаза, - я чувствую полное изнеможение. С какой бы стороны я не смотрела на будущее, оно представляется мне ужасным. Что делать? Боже мой, что делать? Близится время возвращения моего мужа. Он хочет увезти Фредерика. О, ради нашей дружбы, станьте между ним и отцом. Если бы вы знали, как я боюсь…

Слова замерли на губах молодой женщины - она потеряла сознание.

Доктор бросился к звонку и дернул за колокольчик, затем вернулся к мадам Бастьен, чтобы оказать ей помощь.

Служанка не являлась на зов. Доктор открыл дверь:

- Маргарита, Маргарита!

Услышав тревожные крики доктора, Фредерик, находившийся в комнате для занятий, поспешил к матери, а за ним и Давид, позабывший о всяких условностях и желающий в последний раз взглянуть на ту, которую предстояло ему покинуть.

- Фредерик, подержите вашу мать, - попросил доктор, - а ты, Анри, беги за холодной водой, она должна быть в столовой. Я не знаю, где Маргарита.

Давид побежал выполнять распоряжение доктора. Фредерик, держа на руках бесчувственное тело матери, с болью сказал: