Алексис Киви - Семеро братьев

Ю х а н и. Ни единого гроша, ни единого медного гроша! Мы — за закон и когда-нибудь все равно одержим верх, хоть лопни!

М я к е л я. Но я слышал, вы тут едите мясо, как в большой праздник. Каким это мясом вы объедаетесь, а?

Ю х а н и. Говядиной, говядиной, отменным мясом быков Виэртолы. И вовсе не объедаемся, это не в наших обычаях, а просто едим, не считая, ровно столько, сколько вмещает желудок доброго христианина.

М я к е л я. Стало быть, вы все-таки приложили руку к этому мясу, хотя сами говорили, что вам до него нет дела.

Ю х а н и. Но иначе бы мясо сгнило и распространило бы по всей Суоми язвы и чесотки, струпья и чуму. Но мы то спасли отечество от такой беды. А если вам захочется спросить, почему мы, во избежание кары, не зарыли мясо в землю, — но такое может спросить только страшный дурак, — так если вам все-таки захочется задать этот вопрос, мы ответим так: мы не пожелали брать на себя столь великий грех и лишать наше отечество и власти такой сытной и вкусной пищи, как бычье мясо. Особенно памятуя о том, сколько людей и в этом году вынуждено грызть сосновую кору, точно козы.

М я к е л я. Гм… По правде говоря, вы правильно сделали, прибрав то, что в гордыне отверг Виэртола. Так что с этим вопросом все ясно. Ну, а что касается главного — возмещения убытков, то боюсь, как бы их все-таки не взыскали с вас.

Ю х а н и. Не так-то просто, совсем не просто. Пусть хоть все наше хозяйство до последнего камешка прахом пойдет.

М я к е л я. Я свое дело сделал и высказал мнение о деле. Прощайте!

Ю х а н и. Но выскажите-ка свое мнение и о другом деле. Что там подумывает о нас пастор?

М я к е л я. Слухов-то по белу свету много ходит, но ведь людским пересудам доверять не приходится. Впрочем, одно я вам могу сказать наверняка: пастор имел серьезный разговор о вас с епископом, и тот распорядился скоро прислать к нам в приход пятьдесят казаков.

Ю х а н и. Карасо! [14] Хорошо! (русск., искаж.)

М я к е л я. Да, да, пятьдесят конных казаков.

Ю х а н и. Карасо! Не впервые финским парням ломать казачьи пики.

М я к е л я. Дело-то все же неприятное. Но и не столь страшное, как кричат люди. Да и может ли быть такое? «Целую казачью сотню с пиками и плетками»! По-моему, не стоит верить такой чепухе. Человек пятьдесят прибудет, но не больше.

Ю х а н и. Пускай приходят.

М я к е л я. Тебе ли это говорить? Разбойник! Да я готов уплатить хоть пять плооту {78} 78 Плооту — старинная шведская медная монета. , только бы избавиться от них, от такого позора. Какая глупость: из-за семерых парней присылать в приход войско! Глупость, глупость! Но так распорядился епископ.

Ю х а н и. Хорошо!

М я к е л я. Плохо, плохо, чертовски плохо. Но прощайте.

Ю х а н и. С богом, Мякеля! И ты, Тааветти Карила, иди себе с богом.

Т у о м а с. Неужто это правда?

Ю х а н и. Вот так дела, братцы! Сорок быков и сто казаков! Укрой меня в свои волны, Ильвесъярви!

А а п о. Что-то мне не верится…

Ю х а н и. Сорок быков и батальон казаков с плетками, свирепыми плетками! Укрой меня в свои синие волны, Ильвесъярви!

А а п о. Да погоди ты вопить, успокойся.

Ю х а н и. Но ты же слышал, что он сказал.

Л а у р и. Он врал. Я по глазам заметил, хотя старик и пытался напустить на себя серьезность. Клянусь, он врал.

А а п о. И вообще этот Мякеля — большой плут. Пусть казаки ловят грабителей из Карьи да разбойников из Нурмиярви, а не честных людей, у которых в церковных книгах нет ни единого темного пятнышка. Но Мякеля — большой плут.

Т у о м а с. И все-таки славный старик.

А а п о. Что правда, то правда — старик славный, прямо сама честность. Но если ему вздумается над тобой подшутить, он так тонко повернет дело, что ты и не заметишь, как забарахтаешься в его сетях. О, будь у него злое сердце и дурной умысел, он бы самого дьявола победил в кознях. Но он никому худого не желает, только добро творит, хотя порой и любит говорить окольными путями. Как ловко выдумал он всю эту историю! Даже я чуть было не струхнул.

Ю х а н и. А я, бедный парень, и впрямь струхнул от россказней этой шельмы. Но теперь-то я вижу, что все это сплошное вранье. Казаков сюда? Еще чего! Ха-ха-ха!

А а п о. Но встряска перед завтраком была добрая. Ступай, Лаури, разведи огонь под котлом. Ибо желудок говорит, что пора завтракать.

Лаури вышел на поляну, развел большой огонь, а вскоре и остальные братья вышли из избы и уселись вокруг камня. Снова был сварен целый котел мяса. Они принялись завтракать, но сегодня говядина не лезла в горло Юхани, Симеони и Тимо.

Э р о. Ешьте мясо, ребята! Ешь мясо, Юхани!

Ю х а н и. Ешь сам!

Т и м о. Мне не нравится, что мясо такое жирное, совсем не нравится.

С и м е о н и. А у меня дрожь пробегает по всему грешному телу, как только взгляну на котел.

Т и м о. Чтоб я еще когда-нибудь стал есть мясо? Ни за что!

Ю х а н и. Съесть десять фунтов говядины! Десять фунтов! Ведь это только волку под стать! Но теперь я сыт по горло, и видно, кончилась моя жизнь, раз мне мясо опротивело. Ведь жить-то нам здесь придется мясом, одним мясом. А мне чудится, что этот котел полон противных, темных лягушек. Ох! Еще немного — и я заплачу.

Т и м о. Какой толк от слез? Веришь ли, после похорон нашей матушки я еще ни разу не утирал слез. Тогда я и впрямь немного всплакнул, когда старушку опускали в сырую могилу. А вообще, если бедному парню грозит беда, я всегда думаю: ведь хуже смерти ничего не будет. О чем нам горевать? Время всегда подаст добрый совет.

Ю х а н и. Правильно! И это я вам сейчас докажу, черт подери! В голове у меня, будто искорка, разгорается одна мысль. Ну-ну, ведь и глупая голова еще не самая глупая. Ишь ведь, какая искорка вспыхнула в этой самой голове.

Т и м о. Какая искорка?

Ю х а н и. Да, да!

Т и м о. Какая искорка?

Ю х а н и. Может, в этой голове и вправду все как надо! Да, да!

Т и м о. Ты что-то надумал?

Ю х а н и. Боже мой, да ведь вокруг нас тысячи смолистых пней, точно черных привидений!

Т и м о. Ну, и что же? Какое нам от них благо?

Ю х а н и. Эх ты, душа твоя маловерная! Из пней мы вытопим смолу, из смолы вар — такие черные блестящие комья вара, за которые мы возьмем хорошие деньги. Эту науку я знаю не хуже Микко Раямяки. Спасибо Эро, что он распевал вчера о нем и навел меня на мысль о пнях. Иначе ведь денег нам не раздобыть. Зверя в лесу с каждым днем становится все меньше, и если даже продавать всю добычу, то все равно денег не хватит на хлеб и прочую снедь, раз уж мне, как я думаю, навсегда пришлось расстаться с мясом. Но наградой за все мне будут смола и вар. Возьмем-ка пример с Микко, со старика Микко.

Т и м о. Пусть будет так. Но тогда надо взяться и за второе ремесло Микко, чтоб нам прокормиться. Я, правда, знаю, что кота надо затянуть ремешком, а пса засунуть в бочку, если хочешь их выхолостить, но ведь тут, пожалуй, надо знать еще кое-какие премудрости. И к тому же это ремесло считается чуть-чуть постыдным. Об этом тоже нельзя забывать.