Георгий Караславов - Избранное. Том первый

— Тодор Юрталанов! — представил он его ласково, даже с некоторой гордостью. — Самый примерный человек во всей округе.

Начальник встал, крепко пожал ему руку и указал на стул.

— Прошу, дядя Тодор! Проходи ближе, познакомимся, поговорим!.. Как жив-здоров? Как идут дела, хорошо?

Юрталан оторопело вертел головой, не в силах вымолвить ни слова, — ему все еще казалось, что эти люди шутят и сейчас скажут, зачем вызвали его.

— Да… слава богу! — пробормотал он сдавленным голосом. — И дела идут ничего, и все…

— О работе дядю Тодора не спрашивайте! — отозвался староста. — У него все идет как по маслу… Что бы ни начал, все село на него смотрит… В полевых работах он у нас вместо агронома.

Эта похвала немного подбодрила Юрталана. Так ведь оно и было: начинал он пахать под кукурузу — все бросались делать то же; сеял анис — люди шли за ним. Так было и с тмином, и с хлопком, и со всем, что бы он ни затевал.

Юрталан посмотрел на старосту, на околийского начальника и понял, что эти люди не за плохим его вызвали. Они засыпали его вопросами, старались расшевелить, расположить к себе. Но он все еще сидел как на иголках и подозрительно поглядывал на дверь.

Дверь открылась, и мальчик из кофейни подал кофе — староста заказал заранее. Следом вошел рассыльный, юркий, угодливый, расторопный. Юрталан взял чашку и, поставив ее, запустил руку за пояс, но, опередив его, околийский начальник мгновенно вытащил коробку с сигаретами и подсунул ее гостю под нос:

— Прошу!

— У меня есть! — смущенно сказал Юрталан.

— Таких у тебя нет. Это особые, только для хороших друзей.

— Ну что ж, раз для друзей! — сдержанно усмехнулся Юрталан и взял сигарету.

Они выпили кофе, выкурили еще по сигарете. Староста спросил его про Стойко, — доктор, мол, говорит, что он болен, потом завел речь о посевах, дорогах, о трудовой повинности и, наконец, добрался до общинных и сельских дел.

— Ну, дядя Тодор, — вмешался околийский начальник, — старосте нужны помощники, тяжело ему одному приходится…

— Помощники нужны, это правильно, — согласился Юрталан, не разобрав еще, о каких помощниках разговор. — Вот, к примеру, на нашей улице, — река размыла берег в одном месте, сколько там телег поломалось… Пусть только прикажет община, не пожалеем ни трудов, ничего — возьмемся за лопаты и заровняем… Только прикажите.

Околийский начальник чуть заметно улыбнулся.

— Вот видишь! — ткнул он в Юрталана пальцем. — А некоторые ведь скажут — староста, мол, действует по своему усмотрению, не знает сельских нужд. И правильно. Того, что вы знаете, староста не может знать, у него не одна ваша улица… И только ли улицы? Сколько еще надо всего переделать, а чтобы справиться со всем как следует и вовремя, нужно, чтобы и ваши люди, из села, в общине были…

— Нужно, нужно, — закивал головой Юрталан.

— Ну, а если нужно, согласен ли ты, скажем, стать его помощником?

— Как помощником?

— В общинные советники твою кандидатуру выставим.

— В общинные советники? — удивился Юрталан.

— Ну да. Ведь скоро выборы.

Юрталан помолчал, обдумывая сказанное, как бы докапываясь до его истинного смысла, и пожал плечами:

— Что ж, я согласен, если требуется.

— Требуется! Как не требоваться! — горячо подхватил околийский начальник. — Такие видные граждане и примерные хозяева, как ты, должны войти в управление сельских общин… До сих пор судьбой нашего народа распоряжались политиканы, насильники, погромщики, а теперь открыта дорога самым достойным сынам Болгарии…

Начальник говорил долго — о духе нового времени, об искоренении партийных раздоров, о морали, правах и обязанностях новых правителей… Общинные советники будут служить цементом в фундаменте новой власти… Их будут выбирать по-новому, — не списком, а каждого в отдельности, чтобы не было посторонних внушений, группировок и зловредных влияний.

— Но новые народные избранники не должны хранить в душе старые партийные свары, — заключил околийский начальник. — Они должны быть самыми видными, самыми честными и почтенными гражданами Болгарии…

Он замолк, посмотрел на Юрталана и, подавая ему сигареты, спросил:

— Не так ли?

— Так.

— Значит, ты согласен выставить свою кандидатуру в советники на предстоящих выборах?

— Согласен, отчего же не согласиться?

Только теперь Юрталан вздохнул свободно и уселся на стуле поудобнее. «Вот в чем, оказывается, дело! — радовался он. — Ах, чтоб им пусто было!..»

— Ты, дядя Тодор, — сказал наконец староста, — извини, если мы тебя от дела оторвали.

— Ничего, ничего, не оторвали.

— Общественное дело в своей основе является также и личным, — многозначительно протянул околийский начальник.

Юрталан собрался было уходить, но что-то еще мялся.

— А теперь, — решился он наконец, — пойдемте ко мне да подзакусим малость чем бог послал.

Староста и околийский начальник переглянулись.

— Нет, сейчас не можем, у нас еще много работы, — с сожалением ответил околийский, пожав плечами.

— Тогда милости прошу на ужин, — настаивал Юрталан.

Староста с начальником опять переглянулись.

— На ужин можно, только пораньше, — согласилось начальство.

— Когда пожелаете, — торжественно вскинул руку Юрталан.

Он вернулся домой гордый и веселый. Такое внимание — чтоб его вызвал околийский начальник и стал с ним запросто разговаривать, — Юрталану и во сне не снилось. Завтра все село заговорит об этом ужине.

Околийский начальник и староста действительно пришли рано, но у Севды и Юрталанихи все уже было готово. Посуда была вычищена золой, вымыта и расставлена на маленьком столике, за которым раньше Алекси готовил уроки. Столик, сделанный грубо из толстых, неоструганных досок, женщины старательно застелили, а сверху покрыли большой пестрой скатертью, сотканной Севдой незадолго до свадьбы. Сначала гости и Юрталан пили за здоровье друг друга водку, и только потом хозяйки начали подавать разные кушанья, которые Севда готовила с большим искусством, но замирая от страха, как бы не ударить лицом в грязь, не осрамиться перед знатными гостями. Весь вечер обе женщины, церемонно улыбаясь, стояли у двери и следили за каждым движением околийского начальника и старосты. Юрталан ел медленно, поглядывая из-под бровей в тарелки гостей и то и дело приглашая их кушать без всяких церемоний. Околийский начальник быстро все уплетал, шумно чавкал и одобрительно кивал головой. Он загляделся на Севду как раз в ту минуту, когда она задумалась и перестала обращать внимание на гостей, и, обратись к хозяину, спросил:

— А где же твой сын, дядя Тодор?

— У меня их двое, — сразу отозвался Юрталан. — Младший учится в коммерческом училище в Пловдиве, а старший здесь, только вот болен немного… — И, подумав, что, может быть, неприлично прятать его от гостей, сказал Севде, взглядом указав на другую комнату: — Невестка, позови Стойко, пусть познакомится с господами.