Георгий Караславов - Избранное. Том первый

— Далеко еще? — на ухо спросил отца Стойко.

— Иди! — сердито прошипел Юрталан.

Они шли уже не дорогой, а прямиком через пары, по стерне и кукурузе. Посреди поля, где, вероятно, весной выкорчевали дерево, Юрталан споткнулся и упал в яму. Он заохал, крепко выругался и остался в яме, не в силах подняться.

— Что такое? — склонился к нему Стойко и схватил его за плечо. — Ушибся?

— Ничего, ничего. Присядь.

— Устал ты? — пригляделся к нему Стойко.

Юрталан не ответил, пригнулся и закурил. Понурый и молчаливый, он держал цигарку в горсти, как курят на фронте. Вспыхивая, она слабо освещала его испитое лицо. Ему хотелось забыть обо всем, что случилось, и не думать о том, что предстоит ему скоро делать, но образ убитого мальчика глубоко врезался в его душу. С каждой минутой Юрталан чувствовал себя все хуже, взгляд его испуганно блуждал, он вздрагивал от всякого звука, всякой тени.

— Идет кто-то? — спросил вдруг Юрталан, приподымаясь и показывая куда-то в низину.

— Где? — обернулся Стойко.

— Вон там… что там такое?

— Деревце, — успокоил его Стойко. — Мы же только что прошли мимо.

— Да, да, — смущенно пробормотал Юрталан и снова закурил.

Они молча думали об одном и том же.

— А… где мы его… зароем? — растерянно спросил Юрталан.

— Я вот соображаю… Нельзя ведь где попало… Надо схоронить так, чтобы следов не осталось…

— Чтобы следов не осталось, — повторил, как эхо, Юрталан, качая головой.

— Где-нибудь на склоне Змеиного дола, а?

— Где?

— Посмотрим. Копнем сверху и…

Вдруг Стойко взмахнул рукой и радостно уставился на отца.

— Знаешь где? В роще, где был большой дуб. На прошлой неделе его выкорчевали и увезли. Там теперь большая яма, куда больше этой, и земля свежая, — никто не догадается.

— Подходяще, — отозвался Юрталан и словно бы приободрился. Они нашли, где похоронить мальчика, а это была не малая забота.

Немного погодя они опять двинулись прямо по полю, и шаги их были теперь тверже, взгляд увереннее…

«Скорей бы все кончить!» — думали оба.

Труп был тщательно спрятан в шелестящей кукурузе, Так тщательно, что Юрталан блуждал довольно долго, пока его нашел. Стащив торбу с головы убитого и осветив спичкой его желтое застывшее лицо, он весь содрогнулся от тревожного любопытства: кто этот мальчик?

Стойко внимательно пригляделся, потом дунул на догоревшую спичку и выпрямился, сам бледный как мертвец.

— Это сынишка Гочо Астарова, Томик, — сказал он тихо и скорбно.

— Гочо Астарова! — раздельно промолвил отец, сокрушенно качая головой. — Подумать только…

С Гочо Астаровым они были дальние родственники. Но родству по женской линии в деревне придавали мало значения, и никакой близости между ними не было.

Стойко завернул труп в ямурлук, взвалил себе на спину и, согнувшись, пошел к роще. За ним, как тень, плелся Юрталан.

— Господи! — беззвучно стонал он. — Что свалилось на мою голову.

Окруженная молодыми дубками и густым кустарником поляна, посреди которой остановился, обливаясь потом, Стойко, была в глубине рощи. Вблизи пролегала дорога, но ночью по ней никто не ходил. Она была очень крута, размыта ливнями и усеяна крупными валунами. В течение трех-четырех лет, когда здесь начали вырубать лес, по этой крутизне и ухабам спускались груженные хворостом расхлябанные телеги. Несколько дней — это были обычно лучшие дни поздней осени — здесь стоял гул от стука топоров, песен и споров. А затем опять все затихало — так вот глухо было и теперь. Но Юрталан был настороже. Вдруг дьявол принесет незваного гостя. Что они ему скажут?.. Юрталан вздрогнул.

«Я ему навру! — быстро решил он. — Скажу, что мы клад ищем».

И все же необъяснимый страх не покидал его. Глаза его блуждали, зубы стучали как в лихорадке.

— Стойко!

— Что?

— Брось кирку! — приказал он. — Заступом копай.

— Почему?

— Потому что аж на дальней дороге слышно. Не понимаешь?

— Заступом долго.

— Успеем.

— Провозимся здесь до рассвета, — сердито пробормотал Стойко и бросил кирку.

Юрталан сел в стороне и закурил. Его одолевала слабость, ноги подкашивались, руки дрожали. Ему хотелось растянуться на голой земле и уснуть. Как хорошо сейчас дома! Не встреться ему этот проклятый мальчишка, был бы он сейчас в постели и спокойно ждал бы рассвета. А теперь? Что ждет его завтра? Нападут ли на его след? Или ему удастся спастись, избежать суда, штрафа, тюрьмы?

Раздумывая о том, что ему предстоит еще вытерпеть, Юрталан ужом сполз в яму, прильнул к уху Стойко и прошептал сдавленным от волнения голосом:

— Мы клад ищем, запомни!

Выбравшись назад, он схватил труп и оттащил его в кустарник. Сердце у него бешено билось, жгучими иглами кололо под ложечкой.

— Что такое? — испугался Стойко.

— Показалось… кто-то идет!

— Где?

— Вот там… зашуршало…

Стойко впился взглядом в темные кусты, которые казались теперь таинственными и зловещими. Не наблюдает ли кто-нибудь оттуда за ними? Там и впрямь что-то зашуршало.

— Подожди, я посмотрю! — Стойко поднял заступ и стал подбираться к кустам. Вскоре он вернулся успокоенный, сдержанно улыбаясь.

— Черепаха, — сказал он.

— Ух, провалиться бы ей, как она меня напугала! — с досадой махнул рукой Юрталан и сел снова.

Из-за тонких ветвей выплыла луна, и все преобразилось: в лесу стало тихо и таинственно, деревья отбросили темные полотнища густых теней. Под легким ветерком затрепетали листья и травы, словно это было не просто дуновение, а волшебное пробуждение природы. Небо побледнело, мерцающие звезды отступили в его бескрайнюю глубину.

— Может, хватит? — выпрямился Стойко, вытирая рукавом красное, потное лицо.

— Глубоко?

— Да по пояс.

— Хватит.

Юрталан никогда не забудет этих последних минут.

Он подтащил трупик, осторожно спустился в яму, потом поднял его и развернул. И когда собрался опустить в свежую могилу, мешок с головы мертвеца каким-то образом сполз, и пожелтелое личико, маленькое и заострившееся, блеснуло при мягком свете луны. Луч упал на зрачок полураскрытого глаза, и Юрталану показалось, что покойник подмигнул ему. Он опустил труп, бросил на него мешок и свалился в бесчувственном оцепенении.

Уже светало, когда Юрталан с сыном возвращались в село. Они шли садами, задворками, пробирались через проволочные изгороди и вернулись домой никем не замеченные.

— Ну, кончили? — встретила их испуганная Юрталаниха.

— Слава богу! — вздохнул Юрталан. — Пока все обошлось благополучно, посмотрим, как дальше… — Потом, запалив цигарку и глубоко затянувшись, он добавил со вздохом: — Пообещал святой богородице барана…

— И хорошо сделал! — одобрила жена. — А то мы, по правде сказать, ничего не жертвуем… Другие куда бедней — и то дарствуют кто теленка, кто барашка…