Пио Бароха - Алая заря

Он повел разговор с Хуаном:

— Если вы согласны помочь мне — только помочь! — то у меня найдутся люди для решительного удара. Мы рассчитываем на Пепе Птичника, на Матиаса — мясника с Ячменной площади. Мы ждем только сигнала.

Все участники сборища принялись с таинственным видом обсуждать вопрос, следует ли принимать участие в заговоре.

Однажды вечером, выходя из типографии, Мануэль встретил Либертария.

— Я шел к тебе, — сказал Либертарий.

— Какое–нибудь дело?

Присматривай за Хуаном. Он очень доверчив, и его хотят впутать в какую–то историю. Я носом чую, что это происки полиции. Здесь, в таверне, завелись типы, которые кажутся мне подозрительными. В настоящее время раскрытие какого–нибудь заговора пришлось бы правительству как нельзя кстати.

— И что же говорят об этом?

— Говорят, что готовится покушение на короля. Это грубая фальшивка. Сам посуди, какое дело нам, анархистам, будет король жив или нет, кто будет заправлять делами — Сагаста или еще какой чудак из республиканцев.

Сальвадора и Мануэль, получив предупреждение, стали следить за Хуаном.

Однажды Хуан получил письмо, которое он прочел с большим интересом.

— Это пишет мне один приятель из Парижа, — сказал он. — Он хочет воспользоваться льготным тарифом и приехать дешевым поездом в Мадрид.

— Приятель? Наверное, из анархистов? — забеспокоилась Сальвадора.

— Нет! Какой там анархист!

Мануэль не придал этому значения. Хуан снова сел за работу, а Мануэль отправился в типографию.

Примерно через неделю пришло второе письмо, и однажды вечером перед ужином Хуан отлучился из дому, скоро он вернулся снова с каким–то молодым человеком, бритым и дурно одетым.

— Это мой друг Пассалаква, — представил его Хуан Мануэлю, когда тот пришел из типографии. — Я познакомился с ним в Париже.

Мануэль внимательно оглядел незнакомца — бритого юношу с бледным лицом оливкового оттенка. У него была грушевидной формы голова, низкий лоб, черные вьющиеся волосы, длинными локонами падавшие на плечи, округлая, как у женщины, шея, голубые глаза и бледные губы. Он производил впечатление человека ленивого и апатичного. Ужинали все вместе, и, так как итальянец почти не знал по–испански, он разговаривал только с Хуаном на французском языке. Время от времени итальянец разражался смехом, и тогда его тупое лицо преображалось, принимая ироническое и вместе с тем жестокое выражение.

После ужина Хуан хотел уступить свою комнату Пассалакве, а сам решил устроиться на кресле; но тот отвечал, что будет спать на полу по старой своей привычке.

— Постелите ему наверху, в комнате Хесуса, — сказал Хуан Игнасии и Сальвадоре.

Женщины отнесли на чердак матрац и несколько одеял.

— Постель готова, — сказала Сальвадора спустя некоторое время.

Итальянец за руку попрощался с Хуаном и Мануэлем, подхватил свой чемодан и поднялся по лестнице на чердак.

Потом, взяв из рук Игнасии подсвечник с огарком свечи, он спросил:

— Комната закрывается на ключ?

— Нет.

Он с большой осторожностью поставил свой чемодан на стул.

— Вот так, — сказал он и добавил: — Я хотел бы, чтобы завтра на рассвете меня разбудили.

— Вас разбудят.

— Buona sera [Доброй ночи (итал.)].

— Что это за птица? Мне не нравится его физиономия, — сказал Мануэль брату.

— Ты ошибаешься. Он превосходный малый, — возразил тот.

— А ты почему не идешь спать? — спросила Сальвадора Хуана.

— Еще рано.

— Видишь, как Сальвадоре не терпится отослать тебя в постель, — некстати буркнул Мануэль.

Девушка бросила на него быстрый взгляд, он понял, что за всем этим скрывается нечто важное, и замолчал. Хуан был очень задумчив, и, несмотря на усилия, которые он делал над собой, ему не удавалось скрыть глубокого беспокойства. Он прошел в свою комнату и долго расхаживал там из угла в угол.

— Что тут происходит? — спросил Мануэль, когда они остались одни.

Сальвадора приложила палец к губам.

— Подождем, — тихо сказала она.

Ждать пришлось долго.

Хуан погасил свет в своей комнате; тогда Сальвадора шепнула Мануэлю:

— Этот человек что–то прячет в чемодане; может быть, бомбу.

— Неужели?

— Да, да.

— Почему ты так думаешь?

— У меня есть основания так думать. Больше того — я в этом уверена.

Ну, хорошо, а ты что–нибудь видела?

Я видела, что когда он ставил чемодан, то делал это с большой осторожностью; кроме того, когда они с Хуаном подходили к дому, за ними по улице шли еще двое, а потом видишь, какой Хуан… как он тревожится.

— Да, это верно.

— Этот человек что–то прячет в чемодане.

— Пожалуй, что так.

— Что же делать?

— Надо взять сюда чемодан, — сказал Мануэль.

— Я пойду сама, — воскликнула Сальвадора.

— А если он проснется?

— Не проснется, он очень устал.

Примерно через час они вышли на лестницу и осторожно поднялись наверх. Приложили ухо к двери чулана. Слышно было ровное дыхание спящего.

— Я заметила, где он поставил чемодан, — сказала Сальвадора. — Попробую найти на ощупь.

Она толкнула легонько скрипнувшую дверь, проникла в чулан и сразу же вышла оттуда с чемоданом в руке. Стараясь не шуметь, они спустились в столовую и поставили чемодан на стол. Он был заперт, причем хорошо заперт. Мануэль взял нож, взломал замок и откинул крышку.

Они извлекли оттуда белье, потом какие–то брошюры и, наконец, с самого дна — тяжелый предмет, завернутый в газеты. Судя по весу, там было что–то серьезное. Развернув газеты, оба побледнели и в ужасе отпрянули. Там оказалась квадратной формы металлическая коробка, вышиной с ладонь, замотанная проволокой и снабженная веревочной ручкой.

— Что нам с этой штукой делать? — в растерянности спросил Мануэль.

Они не решались прикоснуться к коробке.

— Может, нам позвать Перико? — предложила Сальвадора.

Мануэль на цыпочках спустился по лестнице. Электромеханик был еще в мастерской. Мануэль постучал в дверь и, пройдя в комнату, рассказал приятелю о том, что случилось.

— Надо пойти взглянуть, — сказал Перико, выслушав Мануэля.

Оба молча поднялись наверх и стали разглядывать аппарат.

— А, я понимаю, что это такое, — сказал Перико. — Здесь, — и он указал на стеклянную трубочку, выдававшуюся из середины коробки и наполненную какой–то желтоватой жидкостью, — содержится, должно быть, кислота. Чтобы произвести взрыв, коробку переворачивают другой стороной, кислота проедает вот эту пробку, тем временем человек, подложивший бомбу, успевает отбежать, кислота наконец проникает внутрь, и аппарат взрывается. Если бы вы по неосторожности перевернули коробку, то вряд ли я разговаривал бы сейчас с вами.

Сальвадора и Мануэль вздрогнули.

— Что же теперь делать? — спросили они в один голос.