Мазуччо Гуардати - Новеллино

В те времена, когда Пистолезе [209] Пистолезе — скорее всего, какой-то странствующий монах. Его имя может быть переведено как «Острый Кинжал». , путешествуя по нашему королевству, совершал столько чудес, в городе Неаполе взаправду произошло нижеследующее странное событие. Вечером в одну из суббот марта месяца, когда толпы людей отправляются в Кармине [210] Кармине — пригород Неаполя; здесь находилась церковь Сан га Мария дель Кармине со статуей Богоматери, весьма чтимой и часто посещаемой. , несколько хорошеньких дам, получивших, как они думали, отпущение грехов, возымели желание возвратиться домой загородным путем. Очутившись на какой-то улице, ведущей кружным путем к болотам, они наткнулись на компанию молодых людей, блиставших красотою и знатностью, которые забавлялись игрою в мяч. И вот случилось, что одна из этих дам, очень красивая и чрезвычайно благоразумная, устремила взор на одного из упомянутых юношей, одетого в камзол из зеленого дамасского шелка, и он ей так сильно понравился, что она готова была лишиться чувств. Однако ее благоразумие почти помогло ей побороть свою чувственность, и, не выдав себя ничем, она вернулась с остальными дамами домой, горя страстью к приглянувшемуся ей юноше. После этого она начала много и на разные лады размышлять о своей любви; и хотя любовь заняла главное место в ее сердце, однако она еще не настолько потеряла самообладание, чтобы не учесть, как редко, желая удовлетворить свою любовную страсть, удается долгое время сохранить ее в тайне, каким бы секретом это дело ни окружалось; ибо нет человека в свете, который не имел бы близкого друга, посвящаемого им во все хорошие и плохие происшествия своей жизни, а у этого последнего в свою очередь найдется друг, от которого он не скрывает ни своих, ни чужих тайн; и так, передаваясь от одного к другому, краткое счастье любовников весьма часто кончается долгим несчастьем. И потому, надо полагать, она в конце концов приняла решение — либо удовлетворить свою любовь удивительным и странным способом, либо совсем воздержаться от нее и тем самым оказаться побежденной вожделением и осужденной на смерть. И, чтобы поскорее приступить к делу, она, имея родственника, которому могла довериться, открыла ему свою страсть и в кратких словах велела ему сделать то, что ему сказала.

Этот последний, будучи предупредительным к ней, тотчас же пустился в путь и, облачившись в рясу монаха из братства кающихся, пошел искать юношу, за которым был послан. Найдя его без товарищей, он отвел его в сторону и, держа во рту тростниковую трубочку, сказал ему:

— Брат, будь сегодня ночью между часом и двумя в церкви Сан-Джованни Маджоре для твоего собственного великого благополучия.

И после этого он ушел своим путем. Юноша был весьма смущен таким предложением и, обдумав его на разные лады, в конце концов решил, что это дело не может не быть чрезвычайно важным; и, будучи юношей смелым и сильным и, кроме того, не имея оснований опасаться, что кто-либо захочет его обидеть в указанном месте, он положился на самого себя и решил пойти попытать счастья, не посоветовавшись ни с кем из друзей. И когда пришел условленный час, он, захватив с собою хорошее оружие, отправился с большой смелостью в назначенное место. Когда он прибыл туда, ему вышел навстречу молодой человек, родственник дамы, одетый уже не в монашеское платье, а иначе, так что никто не мог бы его узнать. Любезно встретив его, он изменил, чтобы не быть узнанным, голос и сказал ему:

— Мой друг, мне думается, что благосклонная Фортуна окажет тебе особенную милость для твоего вечного благополучия и удовлетворения в настоящем и будущем, если ты будешь благоразумен и радостно ее встретишь. Дело в том, что одна молодая, красивая и чрезвычайно богатая дама так сильно влюбилась в тебя, что совсем изнемогла и тает от любви; и она в конце концов решила, что ты один, раньше всякого другого мужчины, должен насладиться ею и ее состоянием. Однако она хочет в течение нескольких дней испытать тебя, сумеешь ли ты хранить молчание об этом деле, и потому желает, чтобы ты пришел в ее дом вместе со мною с завязанными глазами, так чтобы ты не мог узнать не только ее, но даже дом и местность, где она обитает. Если ты согласен это сделать, мы немедленно отправимся в путь. В случае же, если тебе не очень хочется идти туда, куда зовет тебя твоя судьба без всяких твоих исканий, ты можешь возвратиться домой с богом, ибо я получил приказание привести тебя не иначе как с полного твоего согласия.

Юноша выслушал его речь до конца, и, хотя ему показалось несколько странным и неприятным, что его поведут почти как козла на скотобойню, однако, учтя то, что ему нет основания подозревать какую-либо для себя опасность, раз от его доброй воли зависит, пойти или остаться, а кроме того, сообразив, что из всего этого он сможет извлечь немалую выгоду, он решил без дальних размышлений согласиться и ответил, что готов идти, как и куда тому угодно. Тогда тот взял прочную повязку, завязал ему глаза, надвинул на лоб шапку и, взяв его за руку, пустился с ним в путь. Покружив по разным улицам и проведя его через несколько домов, он привел его к назначенному времени в дом дамы и здесь, заставив его подняться и спуститься по различным лестницам, оставил его наконец в комнате, в которой его ожидали с большим вожделением, сняв с его глаз повязку и заперев дверь. Когда юноша открыл глаза, он обнаружил, что находится в темной комнате, в которой невозможно было ничего различить, но то, что в ней находилось, испускало нежнейший аромат. И после того как он простоял некоторое время восхищенный этим, он почувствовал, что его радостно обнимает какая-то дама, которая сказала ему тихим голосом:

— Добро пожаловать, единственный властелин моей жизни!

И, не говоря более ни слова, она пригласила его знаком раздеться, и, после того как он охотно это сделал и она также разделась, они легли в постель. И среди полного молчания, подобающего такому соединению, они повели дело так, что ни одному из них не пришлось ни минуты пребывать в покое. С приближением же часа, когда дама должна была удалить его из дома, она взяла заранее приготовленный ею кошелек, наполненный доверху золотыми флоринами, и, нежно поцеловав юношу, сказала ему придушенным голосом, чтобы он не мог узнать, кто она:

— Нежная душа моя, возьми эту малость на свои текущие нужды, а о дальнейших предоставь позаботиться той, которую ты держишь в объятиях. И постарайся быть благоразумным, чтобы твой язык, думая уязвить мою честь, не повредил твоему прочному благополучию; и когда ты менее всего будешь ждать этого, я дам твоим глазам немалую усладу. Пока же пусть тебя не затрудняет вопрос о том, как сюда попасть ко мне; ибо, когда я буду расположена принять тебя, я пошлю за тобой прежним способом.