Ивлин Во - Меч почета [Трилогия]

– Самолеты! В укрытие! В укрытие! В укрытие! Самолеты!

Вся картина сразу изменилась. Спотыкаясь и толкая друг друга, все сбежали с дороги и бросились ничком на землю, скрывшись среди кустов и скал. Поднятая людьми пыль улеглась. Грузовик подъехал прямо под сосны, у которых стояли Гай и Фидо, и остановился, уткнувшись в валуны. Более десятка солдат спрыгнули с него, сразу же разбежались и распластались среди тактически рассредоточенных элементов штаба оперативной группы Хука.

– Э-э, друзья, так дело не пойдет, – пробормотал Фидо.

Он отправился к одному из них.

– Эй, солдаты, здесь расположение штаба бригады.

– Самолет, – отозвался солдат. – В укрытие!

Небольшой самолет-разведчик постепенно вырос из серебристой блестки в различимый силуэт. Он шел вдоль дороги на малой высоте, поворачивал назад, уменьшался в размерах, снова вырастал; наконец летчик заметил стоявший среди деревьев грузовик и дал по нему очередь из пулемета, ударившую по земле в двадцати ярдах в стороне, сделал круг, набрал высоту и исчез в направлении моря в безмолвном лазурном небосводе.

Как только ударили первые пули, Гай и Фидо моментально растянулись на земле. Поднявшись, они широко улыбнулись друг другу, как соучастники недостойного проступка.

– А теперь давайте-ка убирайтесь отсюда, – обратился Фидо к солдатам с грузовика.

Ему никто не ответил.

– Кто командует группой? – крикнул Фидо. – Вы, сержант?

Парень, которому был адресован вопрос, угрюмо ответил:

– Не совсем так, сэр.

– Ладно, это не имеет значения. Принимайте на себя командование и немедленно уезжайте отсюда.

– Сейчас, при дневном свете, ехать невозможно. Над головой все время висят фрицы. Вот уже целую неделю так.

Из кустарника повсюду высовывались головы, но ни один человек не вышел на дорогу. Сержант перебросил из-за спины свой ранец-рюкзак и извлек из него жестянку с галетами и банку мясных консервов. Вскрыв штыком консервы, он начал делить мясо на порции.

Фидо наблюдал за ним. Ему страшно хотелось есть. Ни Гай, ни оборванный, небритый сержант, ни сам Фидо, у которого от голода и недосыпания кружилась голова, ни кто-либо еще из Лежащих на благоухающем склоне горы не подозревал, что для Фидо наступил момент испытания. Он находился на распутье. Позади у него была жизнь, отмеченная незапятнанной службой, а теперь он стоял перед провербиальным выбором: крутая нелегкая дорога долга или манящая пропасть, сулящая утоление плотских желаний. Это было первое большое искушение в жизни Фидо, и он не устоял.

– Послушай, сержант, – сказал он изменившимся голосом, – у тебя не найдется лишней банки?

– Лишней нет. Эта последняя.

В их разговор так же учтиво вмешался еще один солдат с грузовика:

– А у вас закурить случайно не найдется, сэр?

Фидо вытащил из кармана портсигар, открыл его и пересчитал сигареты.

– Я смог бы выделить пару, – ответил он.

– Давайте четыре, тогда возьмете мое мясо. У меня с животом не все в порядке.

– Мясо и две галеты.

– Нет, галеты я могу есть и сам. А вот мясные консервы никогда мне не нравились.

– Одну галету.

– Пять сигарет.

Сделка состоялась. Фидо получил на руки цену своего позора – небольшой кусочек волокнистого жирного мяса и единственную галету. Не глядя на Гая, он отошел в сторону и скрылся за кустами, чтобы съесть добытое. Для этого потребовалась всего одна минута. Потом он возвратился в центр расположения своих групп и молча уселся с картой и своей запроданной душой.

«Тактическое рассредоточение» штаба оперативной группы Хука, претерпевшее изменения, вызванные дезертирством команды, отправленной за продовольствием, и нашествием различных посторонних элементов, выглядело как случайное скопление людей. Так называемую круговую оборону составляли четыре связиста с винтовками, выдвинутые в направлении четырех главных румбов компаса. Под их охраной среди кустарника и валунов расположились небольшие группы солдат. Начальник штаба в одиночестве сидел в центре. Гай – несколько поодаль. Тепло, распространяемое лучами утреннего солнца, действовало на всех успокаивающе.

К Гаю подошел его денщик с оловянной тарелкой в руках, на которой лежали холодные затвердевшие бобы, галеты и джем.

– Вот, сэр, это все, что удалось раздобыть, – сказал он.

– Великолепно. Откуда это взялось?

– Наше отделение, сэр. Мы пошарили на причале прошлой ночью.

Гай присоединился к своим солдатам, которые ели осторожно, таясь от взглядов непредусмотрительных писарей и связистов. Солдаты весело приветствовали его. Это был их пикник, а Гай был их гостем. Распоряжаться личной добычей солдат в официальные обязанности Гая, разумеется, не входило.

– На ближайшее время я не предвижу никаких разведывательных заданий, – сказал он. – Самое разумное сейчас – это произвести рекогносцировку источников воды для питья. Вон там, в одной из лощин, по-моему, должен быть родник.

Сержант раздал всем по сигарете.

– Расходуйте их поаккуратнее, – посоветовал Гай. – Они могут пригодиться нам для обмена.

– Я достал у моряков десять жестянок, сэр, – успокоил его сержант.

Гай отправил двух солдат на поиски воды. Развернув свою карту, он поставил на ней условный значок, а в блокноте записал: «28.6.41 05:00 передовой эшелон штаба бригады развернут на тропе к западу от шоссе в квадрате 346208. 06:10 – самолет-разведчик противника». Неожиданно ему пришла и голову мысль: в это утро неопределенности и смятения он ведет себя почти так, как полагается настоящему алебардисту. Гаю вдруг захотелось, чтобы здесь появился и увидел его полковник Тиккеридж. И хотя Гай понимал, что это только мечта, именно в этот момент он действительно увидел полковника Тиккериджа. Вначале неразличимый – простое пятнышко на пустынной дороге, затем, по мере приближения, – два пятнышка. Как говорится в «Наставлении по применению стрелкового оружия»: «В шестистах ярдах голова кажется точкой, туловище – конусом; в трехстах ярдах лица неразличимы; в двухстах ярдах все части тела видны отчетливо». Большие усы своего прежнего командира Гай распознал безошибочно.

– Эй! – громко крикнул Гай, побежав вниз к дороге. – Полковник Тиккеридж! Сэр! Эй!

Оба алебардиста остановились. Они были выбриты так же чисто, как и Фидо. Все их снаряжение пригнано и на месте. Словом, все было так, как на ученье в Пенкирке.

– Дядюшка! Вот это да, будь я проклят! Что вы здесь делаете? Не состоите ли вы по счастливой случайности в штабе войск гарнизона Крита?

Времени для пространных разговоров не было. Они обменялись кое-какой важной информацией по обстановке. Второй батальон алебардистов выбыл из Греции, не произведя там ни одного выстрела, и в ожидании дальнейших приказов расположился на постой между Ретиной и Судой. Наконец полковника вызвали в штаб. Что касается хода боевых действий, то Тиккеридж был в полном неведении. Не слышал он и об исчезновении Бена Ритчи-Хука.