Дональд Бартельми - Мертвый отец

Поверьте, сказал Мертвый Отец, я этого никогда не желал, я хотел лишь комфорта своего кресла, касанья тонкой фабрианской бумаги [14], хладной тревоги, облапошили меня или если если если с новоделом или нет, не покрыл ли какой-нибудь хитрован старую медную печатную пластину сталью и не тиснул ли тысчонку-другую лишних оттисков, Мастер ХЛ ли это сделал или Мастер ХБ [15], или если если если если...

Вот он не умолкает-то, сказала Джули.

И не умолкает и не умолкает и не умолкает, сказал Томас. Однако держится он примечательно неплохо.

Он и впрямь держится примечательно неплохо.

Я держусь примечательно неплохо, сказал Мертвый Отец, поскольку у меня есть надежда.

Скажи-ка, сказала Джули, тебе не хотелось никогда писать маслом, или рисовать, или гравировать? Самому?

Это было необязательно, сказал Мертвый Отец, потому что я Отец. Все линии — мои линии. Все фигуры и все фоны мои, у меня из головы. Все цвета мои. Вы меня поняли, в общем.

У нас не было выбора, сказала Джули.

Остановка. Люди слагают трос. Люди обозревают Джули издали. Люди прохлаждаючись. Пеммикан [16]раздается большими темными тяпками из-под тяпающего пеммикан ножа. Эдмунд подносит к губам фляжку. Томас отбирает фляжку. Возмущение Эдмунда. Порицание от Томаса. Джули дает Эдмунду жвачку бханга [17]. Благодарность Эдмунда. Джули вытирает Эдмунду лоб белым носовым платком. Трос расслаблен на дороге. Синева неба. На деревья опираются. Птичье тарахтенье и шепот трав. Мертвый Отец трямкаючи на гитаре. Томас выполняючи функции руководства. Составление плана. Карты вперяемы, а священные бобы сотрясаемы в котелке. Бросаемы стебли тысячелистника обыкновенного. Встряхиваем стаканчик с костями. Жарима баранья лопатка и читаемы трещины в кости. Будоражимы горошины в сите. Тесак врубаем в большой кол и его дрожи записываемы. Ловима луковица с первым побегом и пальпируемы ее шелушинки. Подводим итог знаменьям и результат делим на семь. Томас падает наземь без чувств.

Подъятие Томаса. Мертвый Отец умолкает на полутряме. Применение влажной тряпицы к переднему мозгу Томаса. Он оживает. Тревога зевак. Что предсказано? Тяпки пеммикана замирают пред раскрытыми ртами в предвкушенье откровенья. Томас хранит молчанье. Гнев людей. Томас не сводит глаз с ботинок. Гнев людей. Эдмунд подносит фляжку к губам. Возникает Эмма. Томас поражен. Кто такая Эмма? Эмма садится на ящик. Джули обозревает Эмму. Ее пристальный взгляд встречен. Два взгляда в боренье. Эмма теребя свою брошку. Джули стоя, вжавши руки в бедра, поверх юбки. Томас возясь с рукоятью меча. Молчанье войск. Златые волосы Эммы. Напученный бюст Эммы. Лукавый глаз Эммы. Всеобщее оцепененье. Мертвый Отец перечисляет свои ученые степени. От Б. Н. С. X., бакалавра наук по сельскому хозяйству, до Б. Н. С. И., бакалавра наук по секретарским исследованиям. Злобный взгляд Томаса на Мертвого Отца. Срезаются папоротники, и на ложе папоротников преклонившими одно колено воинами Эмме преподносится свежая форель, только что отторгнутая у форельного ручья. Эмма довольна. У Эммы на загривке встают дыбом волоски удовольствия. Эмма предлагает приготовление форели (тут же) и из ридикюля извлекает банку дробленого миндаля. Люди разводят костер, весь пеммикан забыт. Из ручья выманивается больше форели, они очень рьяны. Небо сереет, когда солнце юркает за крупную тучку. Убыванье или кончина солнца. Проектор настраивается на проецированье порнографического фильма. Томас решает, что Мертвому Отцу не разрешается смотреть фильм, по возрасту. Негодованье Мертвого Отца. Смерть гитары, шарахнутой об дерево в негодованье. Туша гитары добавляется в костер. Томас непреклонен. Мертвый Отец неистовствуя. Эмма царственна. Джули пялясь. Форель бурея. Томас подходит к краю. Рассматривает край. Вид того, кто за оный готов броситься. Томас отступает от края. Дробленый миндаль распределяется по различным форелям, буреющим в различных сковородах. Проектор отбрасывает изображение на экран (складной/переносной). Мертвого Отца уводят и приковывают цепями к блоку двигателя, покинутому на отдаленном поле. Поношенья от Мертвого Отца. Глаза б ваши не глядели и проч. Небреженье от Томаса. Фильм. Сцены гулянки, мужчины и женщины, четвертый гость, женщина, встает и садится на колени второму гостю, женщине, они принимаются ласкать друг дружке груди. Девятый гость, мужчина, подходит к шестому гостю (той, что стоит на коленях, засунув голову между ног пятому гостю) и принимается стаскивать с нее джинсы. Девятый гость расстегивает ремень шестому гостю, чиркает молнией джинсов и стягивает их ей на бедра. Девятый гость прилежно стягивает трусики с шестого гостя, каковые оранжевы, и сует свой возбужденный большой палец ей между ног. Кое-кто из группы глядючи на экран, кое-кто глядючи на Эмму, кое-кто глядючи на Эмму/экран/Эмму/экран, кое-кто глядючи на Эмму/экран/Джули/экран/Томаса.

Сиянье Эммы касаясь всякого лица и кто знает? сердца. Наклон Эммо-бюста к огню, где он заливается румянцем в свете костра. Насупленность от Джули, коя выбирает мелкие кости из форели. Порядок рассадки будет объявлен. Сиянье Эммы создаваючи смятенья, кое-кто отвечает сияньем, кое-кто нет, кое-кто погружен в фильм, кое-кто простершись в объятьях друг друга ради взаимного утишенья и утешенья, кое-кто подползаючи к ящику Эммы на четвереньках, и тут...

Эмма подымается, вытягивает руки. Принимает свою форель, бурую и румяную, со спорхнувшими миндалинками в духмяном соусе, сливочном масле, травах. Эмма кусает форель. Дыро-укус в форели, в форме U. Аплодисменты людей. Биенье рук дружка в дружку. Томас распоряжается о прекращенье фильма. Фильм, говорит он, неверно представляет параметры людской любви. Чего-то не хватает, говорит он. Гнев людей. Томас пятнадцать минут распространяется на эту тему, его собственной (личной) любви к порнографии. Тем не менее этот фильм, этот фильм, говорит он, выключен. Шестой гость начинает медленно перемещаться вверх и вниз по большому пальцу девятого гостя, и картинка — белый свет. Гнев мужчин. Гнев женщин. Свист и топот. Тирады Мертвого Отца, с отдаленного поля. Томас вновь идет к краю.

Отсутствие фильма. Неугомонность людей. Те, что дерзновеннее, подходят ближе. Эммин ящик, на коем покоится основанье Эммы, пристально обозревается. Попытка самых дерзких засунуть голову Эмме под юбки, там засвидетельствовать кто знает что. Сии безуспешны, изящная ножка Эммы пинает. Поделом им. Жеванье форели сколько-то продолжается, какая-то глуподетка сжевана тоже, с укропным соусом. Поделом им. Ворчанье перемешано с визгом. Эмма подымается, потягивается. Затем дуэль, Александр против Сэма. Каждый протыкает другого в плечо. Томас пластыре-клея. Джули подступает к Эмме. Беседа.