У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Я с малых лет знаю его матушку, — сказала жена Хэ Мэй-чжи, — хорошая была старуха, добрая. А вот невестка ее, дочь мясника Ху с южной окраины селения… Под глазами красные круги, волосы спутаны в какой-то комок. Раньше она жила здесь. Обуть было нечего, ходила летом в каких-то шлепанцах, сплетенных из камыша, сама хромоногая. А сейчас по два платья надевает. Говорят, как стала госпожой, начала нос задирать. Ну скажите, на что это только похоже!

Пиршество было в полном разгаре, когда вдруг раздался громкий стук в ворота.

— Кто там? — крикнул Хэ Мэй-чжи.

— Иди-ка посмотри, — велел ему инспектор Хуэй.

Едва Хэ Мэй-чжи приоткрыл ворота, как во двор ввалилось человек восемь. Увидев за столом инспектора и женщину, они закричали:

— Наслаждаетесь жизнью! Среди белого дня милуетесь. Вот так господин инспектор! Закон знаете, а нарушаете!

— Бросьте ерунду пороть! — перебил их Хэ Мэй-чжи. — Это хозяин моего поля.

— Хозяин поля! — заорали пришельцы. — Может быть, он и хозяин твоей жены!

Недолго думая, они связали конопляной веревкой полуголого инспектора и женщину и, подвесив к шесту, понесли обоих, захватив и Хэ Мэй-чжи. Притащив всех в правление уезда Наньхай, они поставили обоих на помост перед храмом Гуань-ди [55] Гуань-ди (или Гуань Юй) — бог войны, легендарный полководец эпохи Троецарствия (220–280). и стали ожидать появления начальника, чтобы доложить о случившемся.

Хэ Мэй-чжи они прогнали, но Хуэй Минь успел шепнуть ему, чтобы тот рассказал обо всем господину Фаню.

Цзюйжэнь Фань, приготовившийся совершать похоронный обряд по умершей матери, возмутился и немедленно послал записку уездному. Тот приказал столоначальнику освободить заключенного, а женщину передать Хэ Мэй-чжи, чтобы он увел ее домой.

На следующий день назначали экзекуцию над теми бездельниками, которые схватили Хуэй Миня. Порядком перетрусив, они стали просить шэньши Чжана заступиться за них перед уездным начальником. Тот согласился на просьбу Чжана, и когда на следующее утро обвиняемых ввели в зал, он для порядка отругал их и выгнал. Инспектору и этим людям все же пришлось выложить в ямыне несколько десятков лянов серебра. Хуэй Минь сразу же пошел благодарить господина Фаня, а на следующий день вместе с монахами явился к нему для совершения обряда. Монахи установили алтарь, в центре повесили изображение Будды, а по бокам — изображения всех десяти владык загробного мира. Съев ритуальную пищу, они ударили в гонги и приступили к чтению молитв. Господин Вэй усадил монахов и гостей за два стола, и все уже приступили к утренней трапезе, когда слуга вдруг доложил о приходе новых гостей. Господин Вэй оставил чашку и бросился им навстречу. Прибыли местные шэньши Чжан и Чжоу. На них были черные шелковые шляпы, светлые парадные одежды и черные сапоги с белыми подошвами. Вэй приветствовал их, сложив на груди руки, и провел в комнату, где стоял гроб. Кто-то из монахов сказал Хуэй Миню:

— Вот этот, который сейчас входит, господин Чжан Цзин-чжай. Его участок граничит с вашим. Вам бы неплохо поговорить с ним.

— Не стоит! Что, собственно, представляет собой этот Чжан? — проговорил Хуэй Минь. — Я не могу забыть историю, что произошла со мной. Ведь бродяги, которые меня схватили, были арендаторами Чжана. Сговорившись, они всякими правдами и неправдами задумали устроить мне неприятность, думая, что я по более низкой цене продам Чжану землю за домом. Сговорились обо всем заранее, и сами же в дураках остались. Уездный хотел уж наказать их. Они испугались и обратились за помощью к Чжану, который и заступился за них. Господину уездному это очень не понравилось. — Хуэй Минь умолк на мгновение и продолжал снова: — За ним числится немало темных делишек. Вот, к примеру, дочь Третьего Чжоу, который одно время был начальником уезда Чаосянь, доводится ему племянницей. Как-то эти Чжоу попросили меня найти ей женишка. Ну я и предложил одного из зажиточной семьи Фэн Да-ху, из западной деревни. А Чжан захотел только этого нищего Вэя. Он, видите ли, сюцай и умеет сочинять какие-то стихи! Однажды этот Вэй написал поминание. Я его показал кое-кому. Оказалось, он сделал целых три ошибки… Это небо наказывает Чжоу за его грехи. Глядишь, скоро и вторую дочь надо отдавать замуж. Вот уж не знаю, кого для нее и выкопают!

В этот момент раздались шаги. Монахи скосили глаза в ту сторону, откуда они слышались, а инспектор Хуэй замолчал. Вошли оба шэньши. Они поздоровались с монахами, а затем в сопровождении господина Вэя вышли из комнаты. Кончив свою трапезу, монахи омыли лицо и руки, запели молитвы, зажгли свечи. Потом стали разбрасывать цветы и еду для духов. Шумный обряд продолжался три дня и три ночи. Наконец монахи разошлись.

Быстро пролетели сорок девять дней, и цзюйжэнь Фань вышел из дома, чтобы отблагодарить всех за внимание к покойной. Однажды к нему пожаловал с визитом Чжан Цзин-чжай. Цзюйжэнь Фань, одетый в траурную одежду из пеньки, пригласил его в свой кабинет, рядом с которым стоял гроб покойной [56] Похороны в старом Китае происходили только в благоприятный день, указанный предсказателями. Вследствие этого гроб с телом покойного мог находиться в доме в течение длительного времени. , и поблагодарил гостя за помощь, оказанную во время траурного обряда.

— Мы отдали сыновний долг вашей матушке. Она умерла в преклонном возрасте, и ничем здесь уже не поможешь. Вот только жаль, что вы пропустили экзамены. Хоронить ее вы будете, очевидно, на семейном кладбище? День уже выбрали? — расспрашивал Чжан Цзин-чжай.

— По расположению гор геомант нашел, что теперешний год не благоприятствует похоронам. Придется устроить их будущей осенью. Вот только средств для этого недостаточно, — ответил Фань.

Гость стал подсчитывать, загибая пальцы.

— Траурные хоругви можно сделать от имени инспектора Чжоу, могильную надпись сочинит наш друг Вэй, но только от чьего имени? На остальные похоронные принадлежности, угощение, музыку, другие мелкие расходы, рытье могилы и угощение предсказателям потребуется более трехсот лянов серебром.

Пока он подсчитывал, принесли еду.

— Соблюдать трехлетний траур [57] Представители ученого сословия и чиновники должны были нести траур по умершим родителям в течение трех лет. За это время они освобождались от службы, не сдавали экзаменов. — хороший обычай, — продолжал Чжан Цзин-чжай. — Однако, выполняя эту важную, но печальную обязанность, вы должны все-таки не забывать и другие дела. Незачем предаваться одной печали. После получения высокого звания вы еще ни разу не нанесли визит учителю, а ведь уезд Гаояо — благодатное место, туда стоит съездить раза два. Может быть, вам и удастся там получить что-либо в связи с вашим успехом на экзаменах! Да и мне не мешало бы навестить названого дядюшку. Почему бы нам не поехать вместе? Все дорожные расходы я возьму на себя, и вам не придется беспокоиться.