Михаил Коцюбинский - Повести рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы

  Я бы отдал все богатства
Всей страны твоей незримой
Лишь за сладость поцелуя
Милой девушки любимой!..»

  Что-то рыцарю ответить
Наш поэт уже собрался,
Но вот солнце закатилось,
Светлый месяц показался.

  Молодежь пошла с работы
Под вечерним тихим светом
И сердечными словами
Поздоровалась с поэтом.

  И поэт взял мандолину.
Струны тут заговорили,
И слова чудесных песен
Рядом с музыкой поплыли.

  Очарованные песней,
Все задумчиво стояли,
А у девушек безмерно
Очи радостью сверкали.

  Очарован, неподвижен,
Долго рыцарь слушал песню:
«Сколько силы в этом слове!
Он, наверное, кудесник!»

  Летним вечером однажды
Наш поэт сидел без дела…
Целый день в своем жилище
В одиночестве сидел он…

  Молодежь ушла с рассвета —
Дни горячие настали,
И товарищи поэта
Урожай с полей снимали.

  Так сидел он неподвижно,
Слушал песни, что звучали
Всюду в поле — и к поэту
В мирный домик долетали.

  Песни смолкли. Скоро ночка
Темнотою все укрыла,
С ветром спорили деревья,
Речка быстрая бурлила.

  И поэт в своей лачуге
Молча слушал шум далекий,
Он глядел во тьму ночную,
Полон думою глубокой.

  Вдруг он слышит — кто-то едет,
Лошадь у крыльца заржала,
Кто-то слез с коня, оружье
Еле слышно забряцало.

  Что за чудо? Кто приехал?
Чья-то тень окно закрыла…
Удивлен поэт наш. «Кто там? —
Неизвестного спросил он. —

  Если вор, то ты ошибся:
Ты у бедного поэта».
«Это я, — ответил голос, —
За услугой, за советом…»

  «Кто же ты?» — опять спросил он.
«Я — Бертольдо, рыцарь славный!»
И поэт узнал тот голос.
«А! Охотник! Друг недавний!

  Заходи, хотя, признаться,
Темноват приют поэта, —
Для себя, когда я дома,
Я не жгу напрасно света.

  А для гостя мне не жалко…»
Огонечек заискрился —
В гости собственной персоной
Властелин Бертольд явился.

  «Добрый вечер!» — «Добрый вечер!» —
Рыцарь хмуро отозвался…
Посидели, помолчали,
Разговор не начинался…

  «Чем могу тебе помочь я?» —
Наш поэт сказать решился.
Рыцарь тихо отвечает:
«Я, мой друг, увы, влюбился!»

  И поэт ему: «Скажи мне,
За каким пришел советом?
Может быть, и помогу я
В очень сложном деле этом…»

  «Я влюблен, я погибаю, —
Молвил рыцарь, — дни и ночи
Вижу я перед собою
Изумительные очи!»

  «Что ж, — поэт ему ответил. —
Взять за ручку да жениться!»
«Ох, другой, как видно, рыцарь
С ней навек соединится!

  Под балкон любимой донны
Каждый вечер прихожу я,
И в безудержной печали
Ночи грустно провожу я.

  Но в ответ на воздыханья
Ничего не получаю!
Чем привлечь к себе, скажи мне,
Сердце милой?… Я не знаю!

  Может быть, по вкусу милой
Будут больше серенады?…»
«Да, — сказал поэт, — для птички
Повкусней приманку надо!»

  «Голос есть… Но со стихами,
Знаешь, не выходит что-то…»
«Да! — поэт ему ответил. —
Это трудная охота.

Поэтические лавры
Не для каждого, кто хочет, —
Конь поэзии крылатый
Норовист, капризен очень…»

«Помоги! — взмолился рыцарь. —
Для тебя нет дела проще!
Ты — волшебник! Ты — кудесник!
Помнишь дивный вечер в роще?

  Ты своим стихом чудесным,
Песней все сердца растрогал…
Тел один найти мне можешь
К сердцу милому дорогу!

  И за это все, что хочешь,
Я отдам тебе в награду!»
«Нет, — поэт ему ответил, —
Обещаний мне не надо.

Никакой не надо платы
Мне от друга дорогого!
Подожди — и серенада
Будет в миг один готова.

Но для этого мне нужно
Имя знать твоей любимой…»
«Имя милой — Изидора,
Красоты непостижимой!»

  Призадумался поэт наш,
Глядь — и через миг единый
Что-то вывел на бумаге,
Снял со стенки мандолину,

  Показал слова Бертольду,
Мандолину сунул в руки
И стихи учил запомнить,
Повторяя для науки:

  «Начинаешь петь, а дальше
Струны так перебираешь:
Ut-fa-la-sol-fa, mi-re-sol…
Дальше сам ты подбираешь».

  «Вот спасибо!» — молвил рыцарь…
Не успел поэт проститься,
А уж рыцарь в чистом поле
На коне летит, как птица.

  Мчался рыцарь через степи,
Через долы, через горы.
И коня остановил он
У окошка Изидоры.

  Под окошком у любимой
Мандолина заиграла…
Неизбывных чувств потоком
Серенада выплывала:

  «Гордо, пышно и лучисто
Светят звездные просторы —
Ни одной звезде высокой
Не сравниться с Изидорой!

  Светят чистые алмазы,
Красотой прельщают взоры,
Но чистейшим бриллиантам
Не сравниться с Изидорой!

  Много спрятали жемчужин
Океанские просторы,
Ни одной из тех жемчужин
Не сравниться с Изидорой!..»

  И лишь только серенада
Отзвучала по просторам,
Звездами полюбоваться
Тихо вышла Изидора.

  И когда, устав от песни,
Мандолина замолчала,
Сверху вдруг к ногам Бертольда
Роза нежная упала.

  И исчезла Изидора,
Тихо… Пуст балкон, как прежде,
И прильнул Бертольд устами
К розе — сладостной надежде.

  Боже, боже! Что наделать
Может с сердцем серенада!
Не томится грудь Бертольда.
Томной грустью и досадой.

  И улыбка Изидоры
Все приветливей, яснее,
С очарованным Бертольдом
Все любезней и милее.

  И колечко Изидоры
На руке его сияет,
Он невестою любимой
Изидору называет.

  На богатой, пышной свадьбе
Длилось шумное веселье,
Танцевали, выпивали
Забавлялись всю неделю.

  Всех приветствовали шумно,
Медом, винами поили…
Только нашего поэта
Пригласить на пир забыли.

  Ясно, — хлопоты большие,
Отдохнуть минутки нету!
Где, кому какое дело
До забытого поэта?

  Время птицею летело,
Жизнь, как сказка, протекала…
И не знал Бертольд, что горе
У ворот его стояло.

  Захотел король могучий
Покорить чужие страны,
И герольдов разослал он
Звать бойцов на подвиг бранный.

  И среди гостей веселых
В замке рыцаря Бертольда
Рог раздался громогласный
Королевского герольда.