Ивлин Во - И побольше флагов

Амброуз прибыл сюда на империале загородного автобуса и остановился в здешней гостинице, в деревне, находившейся в семи милях от железнодорожной станции, внизу под холмом.

Священническое облачение он сбросил, но меланхолический его вид, а также речь – ясная и четкая, побудили хозяина гостиницы, не имевшего опыта общения с еврейскими интеллигентами, записать его как «разжалованного священника».

Об этой гостинице Амброуз узнал от одного говорливого малого на пакетботе; хозяин гостиницы приходился родней его жене и, хотя сам он в этом месте никогда не бывал, упустить случай лишний раз удружить родственнику, прорекламировав его гостиницу, никак не мог.

Здесь Амброуз и обосновался, заняв единственный номер, где оконное стекло не было разбито, обосновался с намерением засесть за книгу и тем продолжить свою писательскую жизнь, кое-как подобрав и склеив обломки. На обеденный стол он водрузил стопку писчей бумаги. Туман, опустившись, мгновенно насытил собой бумагу, так что когда на третий день Амброуз собрался начать работу, чернила расплылись на листе, а строки слились, образовав пятно цвета индиго. Амброуз отложил ручку, и, поскольку пол в комнате был покатым из-за того, что дом осел и его перекосило, ручка соскользнула со стола и, покатившись по полу, оказалась под красного дерева буфетом, где и почила среди колец для салфеток, мелких монеток, пробок, пыли и мусора пятидесятилетний давности. Амброуз вышел побродить – в туман и сумрак. Он шагал, бесшумно ступая по мягкому зеленому дерну.

А между тем в Лондоне Бэзил, чтобы Сюзи не потащила его опять в какое-нибудь слишком дорогое злачное место, приспособил ее к делу, предложив поработать иголкой и ножницами для рукоделия. Сюзи спарывала монограмму «А» с крепдешинового белья Амброуза, заменяя ее монограммой «Б».

Как лошади в манеже в школе верховой езды, то, двигаясь цепочкой друг за другом к намеченному рубежу, вдруг меняют ход и, развернувшись и сделав круг, возвращаются назад, чтобы, вновь развернувшись и сменив ход, опять выстроиться в линию и устремиться вперед; так двигались, маневрируя в ослепительно солнечном небе, самолеты – стройно, размеренно, грациозно. Моторы мелодично выводили рулады, черные мелкие шарики бомб, кувыркнувшись из хвостовой части, на мгновение застывали в воздухе, чтобы, упав, беззвучно взметнуть вверх фонтаны пыли и скальных обломков, успевавших опасть, прежде чем звук взрыва сотрясал холм, где Седрик Лайн из своего укрытия наблюдал в бинокль за тем, куда угодила очередная бомба.

Весны здесь не чувствовалось совсем – мерзлую мертвую землю вокруг покрывал густой снег, долины стыли под тонкой наледью, кусты чертополоха чернели маленькими твердыми и жесткими кочками.

– По-моему, они вдарили по роте «А», полковник, – доложил Седрик.

Штаб батальона располагался на гористом склоне, в мелком углублении пещеры, образовавшейся там, где скалистый кряж подпирал собою камни помельче, а те, год за годом сползая и падая вниз, каменной россыпью окружали теперь вход в пещеру. Места в ней оказалось достаточно, чтобы Седрик, полковник и адъютант могли поместиться в ней сидя. Заняв плацдарм ночью, они видели, как над холмами занимается рассвет; прямо под ними, извиваясь бесчисленными поворотами, уходила вдаль дорога. Она то карабкалась вверх, взбираясь на холмы напротив, то прорезала их туннелями. Между занятой ими и соседней высотами земля была ровной и скованной льдом. Там притаилась резервная рота. Служба обеспечения защитным кольцом окружала штаб. В двадцати ярдах от них под другой скалой залегли два связиста с переносным передатчиком.

– Эй, Би, Си, Ди… Ак [37], Бэби, Сом, Дон… Алло, Лулу… Это Коко, подтвердите прием! Лулу, ответьте Коко! Конец связи.

Всю ночь они были на марше, а когда наконец забрались в пещеру, по телу Седрика тек горячий пот; на рассвете их пробрало морозцем, и пот тек уже холодный; теперь же, когда пригревало солнце, пот высох, телу стало тепло, и Седрика клонило в сон.

Противник был где-то за дальними холмами. Этим днем, попозже, они ожидали его появления.

– Нас вот что ждет, – сказал полковник, – атака начнется, когда почти стемнеет, так чтобы контратаковать мы не успели. Ну, удерживать плацдарм мы сможем сколько угодно долго. Хорошо бы, конечно, укрепить левый фланг…

– Туда опять ломширцы брошены. К этому часу должны уже занять позицию, – заметил адъютант.

– Знаю. Но где они? Им полагается доложить прибытие.

– Вся эта активность в воздухе, которую мы видим перед собой, означает, что ломширцы в пути и идут этой дорогой.

– Надеюсь.

Школа верховой езды в небе прекратила свои занятия, самолеты выстроились в прямой, как стрела, ряд и с пчелиным гудением скрылись за холмами. Вскоре появился самолет-разведчик и стал летать взад-вперед, обшаривая землю, как старушка, занятая поисками оброненной монетки.

– Скажи этим кретинам, чтобы пригнулись, – распорядился полковник.

Когда самолет убрался, полковник закурил трубку и, стоя у входа в пещеру, с жадным беспокойством принялся оглядывать расположение левого фланга.

– Видите что-нибудь, похожее на ломширцев?

– Никак нет, полковник.

– Противник мог отрезать их вчера вечером, – сказал полковник. – Вот чего я боюсь! Можешь связаться с бригадой? – обратился он к капралу-связисту.

– Бригада не отвечает, сэр. Но мы не оставляем попыток. Алло, Лулу, это Коко. Подтвердите прием. Коко вызывает Лулу. Конец связи.

– Меня сильно тянет бросить на левый фланг роту «Д».

– Она за нашей разграничительной линией.

– К черту разграничительную линию!

– Но если они двинутся прямо по дороге, мы останемся без резерва.

– Знаю. Потому и волнуюсь.

Прибыл вестовой с донесением. Прочтя текст, полковник передал его Седрику – подшить:

– Рота «С» на позиции. Это все, что докладывают наши передовые части. Надо пойти взглянуть, что у них там делается.

Взглянуть, что делается, отправились полковник с Седриком, оставив адъютанта в пещере. Добравшись до ротного командного пункта, они принялись выяснять что к чему, задавая обычные, рутинные вопросы. План обороны был прост: три роты выдвинуты вперед, одна – в резерве сзади. Если только у противника нет легких танков, а по всем донесениям судя, их у него нет, дорогу можно удерживать так долго, как только позволяют запасы еды и количество боеприпасов.

– Воду разведали?

– Да, полковник. На той стороне, за скалами, хороший источник. Мы наполняем фляги посменно.

– Правильно делаете.

Рота «А» подверглась атаке с воздуха, но потерь нет, лишь нескольких бойцов задело скальными обломками. Люди стойко перенесли бомбардировку и сейчас в ускоренном порядке роют траншеи поодаль от позиций, чтобы отвлечь туда огонь, когда самолеты вернутся.