Йордан Йовков - Старопланинские легенды

На северном краю лагеря, ближе к гребню холма, расположились землянки седьмой роты. Это известно почти всем солдатам полка, потому что здесь землянка ефрейтора Стоила Пырванова. Стоил — один из тех солдат, которые своей внешностью сразу бросаются в глаза среди однообразия солдатских фигур и запоминаются, являясь как бы отличительным знаком своей роты, той характерной чертой, по которой запоминаешь лицо человека. «Седьмая рота идет! — уверенно определяют солдаты даже издали. — Седьмая, точно! Вон их верзила ефрейтор!» Стоил и впрямь очень высок и плечист, но нет в его фигуре той внушительности и мужественности, которая обычно отличает физически сильных людей. Он сутул, неповоротлив, вял. Колени у него при ходьбе подгибаются и все туловище заносит и качает из стороны в сторону. Он молчалив, смеется редко, но никогда не жалуется и не ропщет. Те, кому случалось иметь с ним дело, знают, что человек он бывалый, рассудительный и при этом добродушный и покладистый. И хотя солдаты седьмой роты не слишком церемонятся друг с другом, к Стоилу они питают невольное уважение. Даже фельдфебель Буцов, человек хмурый и вспыльчивый, его одного удостаивает своей дружбы и беседы. Он часто зазывает Стоила в свою землянку и уже не строгим своим начальственным тоном, а просто и сердечно, как обычный человек, рассказывает ему про свои семейные дела либо жалуется на ревматизм.

В землянке Стоил — как бы глава семейства. Вместе с ним тут живут еще трое: Никола, Димитр и барабанщик Илия. Все четверо — земляки, все родом из деревни Брешлян. Война еще больше связала и сблизила их между собой: вот уж сколько времени странствуют они вместе, вместе ложатся, вместе встают, бок о бок воюют.

Второе почетное место после Стоила занимает Никола. Это веселый, разговорчивый, несколько чудаковатый человек. Никола в Брешляне был лесником, к тому же он прославленный охотник, а посему почитает солдатскую службу своей давней профессией. Из себя он крепкий, ладный, краснощекий; вид у него бравый, воинственный, чем он немало гордится. Он никогда не упустит случая хоть как-нибудь да прифрантиться. Предметом неустанных его забот является борода. Прежде он оставлял ее целиком, как есть — длинную, жесткую, колючую, точно щетина, а затем стал подстригать, каждый раз придавая ей другую форму. Теперь он отпустил громадные бакенбарды на русский лад. Они соединяются у него с усами, покрывают обе щеки до самых глаз, так что лицо словно скрыто полумаской, но Никола нравится себе в таком виде и, как он сам уверяет, похож на Скобелева. Он то и дело достает из кармана маленькое, с бычий глаз, круглое зеркальце, оглядывает себя, поднося его то к одному, то к другому глазу, морщит лоб, подкручивает усы и разглаживает бакенбарды. Потом с довольным видом прячет зеркальце и, приняв гордую позу, начинает говорить по-русски. Но это совершенно немыслимый русский язык: «Илья! Голубчик! Подай на меня, пожалуйста, немножко водицу!»

Стоил, Никола и Димитр — народ солидный, всем им под сорок. Самый молодой из земляков — Илия. Это еще совсем зеленый паренек, последнего призыва. Он был ротным барабанщиком, но в первом же сражении постарался незаметно избавиться от барабана, ему дали винтовку — и теперь он такой же солдат, как все. Он самый беззаботный из всех, любит посмеяться и потому прислушивается к шуткам и выходкам Николы и даже весьма ловко умеет вызывать его на это. Их связывает особенно тесная дружба. Никола относится к барабанщику по-отцовски покровительственно, за что тот платит ему всевозможными мелкими услугами: воды принесет, табаку раздобудет, уступит Николе часть своего хлебного пайка или в походе поднесет его винтовку, чтобы дать товарищу передохнуть. Никола держится с ним снисходительно и важно, как с послушным и верным оруженосцем.

Мирное течение жизни в землянке часто нарушается. Никола любит повалять дурака, смех Илии льстит ему, он все больше увлекается, проявляет истинную изобретательность и остроумие. Неизменная мишень его шуток — Димитр. Это маленький, застенчивый, робкий человечек, простодушный и глуповатый, а может, просто прикидывается дурачком. У него после какой-то болезни вылезли волосы, и голова стала совершенно лысой. Нет у него усов, брови и те не растут; все лицо изборождено морщинами, словно татуировка у австралийского туземца. Когда Димитр снимает фуражку, вид у него такой потешный, что кто ни посмотрит — с трудом сдерживает смех. Это неисчерпаемый и соблазнительный источник для шуток Николы. Какие только сравнения и насмешки не отпускает он насчет плешивости Димитра! В походе, на привале, даже в окопах он неожиданно отпускает шуточки, и они петардой взрываются среди солдат, вызывая оживление и смех. Никола часто пересаливает, так что Димитр, при всей его кротости, все же выходит из себя. Вспыхивает ссора, и тогда становится необходимым вмешательство Стоила. «Чем же я виноват-то, — чуть не со слезами говорит Димитр, — чем я виноват? Господь меня таким создал!»

А вообще-то Димитр добрый и хороший товарищ. Он никогда не остается без денег или табаку, а иной раз и сливовицы добудет. И щедро делится всем с товарищами, в первую очередь с Николой. Быть может, это отчаянная попытка подкупить неугомонного насмешника. Димитр смел и бесстрашен до какого-то апатичного и тупого безрассудства. В каждом опасном деле он непременный доброволец. Солдаты поговаривают, что по ночам после боев Димитр прокрадывался на поле сражения и обирал трупы. Похоже, что об этом знает и подпоручик Варенов, их ротный командир. Он часто, как бы со значением, спрашивает его: «Ну что, Димитр? Как дела?» — «Да мы ничего, господин подпоручик! И деньжата водятся, и табачок!» Димитр не произносит, а словно плаксиво выпевает речитативом эти слова, и его желтое, как пергамент, лицо с бесчисленными морщинами вмиг принимает безразличное и безнадежно тупое выражение. Поглядеть на него — ив голову не придет, что он вообще способен на какое бы то ни было преступление.

Мелкие размолвки не мешают четырем друзьям жить в мире. Кроме того, эти размолвки случаются очень редко, а прежде, когда полк стоял на позициях, их и вовсе не было. Там опасности, тяготы и лишения еще больше сближали земляков, и, когда доводилось им разлучаться, каждый больше тревожился за других, чем за себя. Но теперь дел почти никаких нет. Единственная служба тут — ротное дежурство, которое приходится нести в окопах на берегу моря, да и то выпадает оно раз в две недели. В этой скуке и безделье ссоры вспыхивают по самым ничтожным поводам. Кому пойти в общем наряде за дровами в лес, чья очередь спать ближе к двери, по чьей вине затерялась какая-нибудь пустячная вещь. Да еще Никола со своими выходками. Но эти недоразумения быстро улаживаются и забываются. Уравновешенный и спокойный характер Стоила и влияние, которым он пользуется у своих товарищей, примиряют и объединяют их. Во многих случаях Стоил и отец им, и старший брат, и начальник, и судья.