Михаил Лермонтов - Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени

К Д.(стр. 92). — К кому обращено стихотворение — не установлено.

Отрывок(«Три ночи я провел без сна — в тоске…») (стр. 93). — К 1831 году относятся две записи, в которых намечен сюжет исторической поэмы или стиховой драмы о Мстиславе Черном. Действие ее должно было происходить в Киевской Руси во времена татарского нашествия. Сохранился план, в котором записано: «Мстислав три ночи молится на кургане, чтоб не погибло любезное имя России».

«Отрывок» представляет собою монолог Мстислава из этого неосуществленного сочинения. Первоначально так и был озаглавлен: «Монолог».

Баллада(«В избушке позднею порою…») (стр. 94). — Как и «Отрывок» («Три ночи я провел без сна — в тоске…»), «Баллада» возникла в связи с замыслом исторической поэмы или драмы о Мстиславе. В сохранившемся плане сказано: «Мстислав проходит мимо деревни; одна женщина поет, баюкая ребенка (Что за пыль… Злы татаровья) — он радуется тому, что эта песня вдохнет ребенку ненависть против татар…» В другом наброске плана эта песня приурочена к смерти Мстислава: «Он израненный лежит в хижине, хозяйка крестьянка баюкает ребенка песнью: Что за пыль пылит. Входит муж ее израненный».

«Я не люблю тебя; страстей…»(стр. 95). — В 1837 году Лермонтов переработал это стихотворение и включил его в сборник, вышедший в свет в 1840 году (см. «Расстались мы, но твой портрет…»).

«Люблю я цепи синих гор…»(стр. 96). — Возможно, что это фрагмент поэмы «Измаил-Бей» — авторское отступление, не использованное в окончательной редакции.

Прощанье(«Не уезжай, лезгинец молодой…») (стр. 97). — Этот отрывок возник в связи с работой Лермонтова над «Измаил-Беем» и представляет собою первоначальный вариант прощания Зары и Измаила (ср. строфу XXXIV 1-й главы поэмы).

К*(«Я не унижусь пред тобою…») (стр. 99). — Прощальное послание к Н. Ф. Ивановой.

<���В альбом Н. Ф. Ивановой>(стр. 100). — Единственное стихотворение, в котором имя Н. Ф. Ивановой оказалось незашифрованным. Очевидно, здесь идет речь о кратком свидании, состоявшемся после того, как предыдущее стихотворение («…стих безумный, стих прощальный») в альбом Н. Ф. Ивановой было уже вписано. Этим определяется и место данного стихотворения среди лирики 1832 года.

<���В альбом Д. Ф. Ивановой>(стр. 100). — Иванова Дарья Федоровна — сестра Н. Ф. Ивановой.

«Как луч зари, как розы Леля…»(стр. 101). — Лермонтов говорит здесь об Н. Ф. Ивановой.

«Синие горы Кавказа, приветствую вас!..»(стр. 101). — Ритмическая проза, переходящая в стих (дактиль). Высказывалось предположение, что это черновая запись, заготовка, конспект для будущего стихотворного текста.

Действительно, многие образы этой записи почти дословно повторены во вступительных строфах поэмы «Измаил-Бей», над которой Лермонтов работал именно в это время.

Третий абзац в автографе вычеркнут.

Романс(«Стояла серая скала на берегу морском…») (стр. 102). — Обращено к Н. Ф. Ивановой.

Прелестнице(стр. 102). — В 1841 году Лермонтов переделал это стихотворение и назвал его «Договор».

Эпитафия(«Прости! увидимся ль мы снова?..») (стр. 103). — Обращено к отцу, умершему 1 октября 1831 года (ср. стихотворение «Ужасная судьба отца и сына…»).

«Измученный тоскою и недугом…»(стр. 103). — Обращено к Н. Ф. Ивановой.

«Нет, я не Байрон, я другой…»(стр. 104). — В узком кругу почитателей Лермонтова его поэзия пользовалась признанием уже в начале 1830-х годов. Видимо, кто-то из них сравнил его с Байроном. Первая строка — отрицание: «Нет, я не Байрон, я другой» — позволяет предполагать, что кто-то вел разговор с ним на эту тему.

Сонет(«Я памятью живу с увядшими мечтами…») (стр. 105). — Обращено к Н. Ф. Ивановой.

К*(«Мы случайно сведены судьбою…») (стр. 106). — Первое стихотворение, обращенное к Варваре Александровне Лопухиной (1814–1851).

К*(«Оставь напрасные заботы…») (стр. 107). — Обращаясь в этом стихотворении к В. А. Лопухиной, Лермонтов говорит о своей недавней мучительной любви к Н. Ф. Ивановой.

«Я жить хочу! хочу печали…»(стр. 107). — Дошло до нас в тексте письма Лермонтова к С. А. Бахметевой, написанного в августе 1832 года.

«Приветствую тебя, воинственных славян…»(стр. 108)Новгород до конца XV века управлялся выборным вечем и являлся торговой республикой. Вечевой колокол и самое имя Новгорода в русской революционной поэзии XIX века служили символами свободы.

Желанье(«Отворите мне темницу…») (стр. 109). — Это стихотворение дошло до нас и в иной редакции с дополнительными строками 5–8:

Есть третья редакция, состоящая всего из восьми строк: 5–8 строки читаются так:

В 1837 году Лермонтов переделал это стихотворение и назвал его «Узник».

Два великана(стр. 109). — В образе двух великанов в сказочно-аллегорической форме изображена борьба русского народа с Наполеоном и изгнание его из России в 1812 году.

Неведомый гранит — остров Святой Елены в Атлантическом океане, на котором Наполеон находился в ссылке после окончательного своего поражения в 1815 году вплоть до смерти (в 1821 г.).

К*(«Прости! — мы не встретимся боле…») (стр. 110). — Относится к Н. Ф. Ивановой.

«Безумец я! вы правы, правы!..»(стр. 111). — В автографе вычеркнуто заглавие: «Толпе». Под этим словом Лермонтов подразумевает светскую толпу, светскую чернь.

«Она не гордой красотою…»(стр. 112)Построено на сравнении В. А. Лопухиной с Н. Ф. Ивановой. Это предположение высказал профессор Н. Л. Бродский.

«Примите дивное посланье…»(стр. 112). — В этом стихотворении Лермонтов делится первыми впечатлениями от столицы. Отправлено из Петербурга в письме к С. А. Бахметевой (в августе 1832 г.). В строках 1–4 содержится каламбур: под «Павловым писаньем» Лермонтов разумеет послание апостола Павла (слова «посланье» и «Павлово» подчеркнуты). Павел, который должен доставить письмо, — Павел Евреинов, прапорщик лейб-гвардии Измайловского полка, родственник Лермонтова.